Обнаружить лжеца. Почему ни одна деловая встреча не проходит без распития алкогольных напитков

В своей книге «Навеселе. Как люди хотели устроить пьянку, а построили цивилизацию» известный психолог-когнитивист Эдвард Слингерленд исследует взаимоотношения человека и алкоголя. Он увлекает читателя в захватывающее путешествие по прошлому, весело рассказывает о традициях пития в современных обществах, а кроме того, объясняет, как человеку в будущем сделать алкоголь фактором общественного прогресса. С разрешения издательства «Ведомости. Город» публикует отрывок о том, почему алкоголь стал неотъемлемой частью командировок и деловых встреч, и почему онлайн встречи не могута заменить живое общение. 

В 1889 г. Жюль Верн предсказал, что с появлением «фонотелефота» — по сути, специализированного устройства для видеоконференций, которое, по его мнению, должно было стать обыденностью к 2889 г. (!), — деловые поездки станут не нужны. Нам не пришлось ждать тысячу лет. Технология видеоконференций стала реальностью в 1968 г., когда компания AT&T создала Picturephone. Появление Skype и других похо- жих технологий в середине 2000-х гг. принесло «фонотелефоты» в каждый дом, имеющий доступ к приемлемой интернетсвязи. Каждое очередное достижение в области телекоммуникаций сопровождается очередным валом прогнозов об исчезновении деловых поездок. Однако факт остается фактом: по крайней мере до всемирной пандемии Covid-19, разразившейся в 2020 г., сектор бизнес-путешествий неуклонно рос. Если учесть затраты, хлопоты и негативные последствия для здоровья этих разъездов, особенно при большой разнице между часовыми поясами, это поистине странно. Зачем лететь из Нью-Йорка в Шанхай ради встречи с потенциальным бизнес-партнером, если можно ограничиться телефонным звонком или Zoom?

На мой взгляд, загадка деловых поездок имеет сущностную связь с нашим тайным желанием напиться. Ни одно, ни другое не имеет практического смысла, если не учитывать проблемы сотрудничества, решением которых они являются. В случае простой транзакции через большое расстояние и с низкими ставками, например покупки книги или свитера онлайн, я охотно положусь на механизмы принуждения к выполнению сделки, которые имеются у eBay или Amazon, если другая сторона нашего договора окажется ненадежной. Напротив, если я затеваю с некоей шанхайской компанией долгосрочное и сложное предприятие, в котором последствия ошибок, поиска легких путей, предательства или банального мошенничества тысячекратно серьезнее, то мне надо знать, что люди, с которыми я имею дело, всецело заслуживают доверия. Разумеется, мы подпишем контракт. Однако даже самое четкое, исчерпывающее соглашение — это крупноячеистая сеть, допускающая много степеней свободы. В любом более сложном случае, чем разовая покупка пуговиц или молний, я должен полностью понимать, с кем имею дело.

Один из самых эффективных механизмов, придуманных людьми для оценки надежности нового потенциального партнера, — долгий банкет, где спиртное льется рекой. Как мы убедились, нигде, от Древнего Китая до Древней Греции и Океании, никакие переговоры не проводились и никакой договор не подписывался, пока не были поглощены огромные количества опьяняющих веществ. Поразительно, однако, что и в современном мире, располагая множеством технологий удаленной коммуникации, мы зачастую решаемся поставить свою подпись над пунктирной линией лишь после старой доброй совместной пьянки.

Это не глупое желание. Как мы уже знаем, человек с ослабленной префронтальной корой заслуживает большего доверия. Мы говорили о том, что при угнетенной функции префронтальной коры труднее лгать. Возможно, вас это удивит, но в отношении выявления лжи наблюдается противоположная картина. В действительности нам сложнее понять, можно ли верить утверждению, если мы полностью сосредоточены на этой задаче. Мы легче обнаруживаем ложь, когда отвлекаемся на что-то другое, например пытаемся привлечь внимание бармена или смакуем аперитив, и впоследствии отвечаем на вопрос: был ли честным человек, с которым мы разговаривали? Наше бессознательное эффективнее, чем трезвое «я», выявляет ложь и лучше себя показывает, когда наше сознание временно отключено. Древняя догадка, что алкоголь раскрывает «истинную личность», не просто банальность. Снижение когнитивного контроля приводит к расторможенности — состоянию, при котором освобождаются преобладающие склонности, в ином случае задавленные префронтальной корой. Например, в отсутствии сильных внешних стимулов выпившие люди становятся агрессивными, только если склонны к агрессии в целом. Вы можете казаться приятным человеком в телефонном разговоре, но, прежде чем утвердиться в этом мнении, очень полезно оценить вас при личном общении после второго бокала шабли.

Польза совместного распития спиртных напитков не ограничивается деловой сферой. Неформальный союз европейских разведывательных ведомств с целью обмена информацией, возникший в конце 1970-х гг. и до сих пор прочный, получил неофициальное название Maximator. Это местная марка крепкого пива, которое подавали в баре в пригороде Мюнхена, где после нескольких кружек и родилось это начинание. Трудно себе представить, чтобы шпионы из Дании, Германии и Нидерландов преодолели взаимные подозрения и доверили друг другу секретную информацию за кофе и выпечкой. По всей видимости, агенты выпивали на деньги своих правительств, поскольку власти и институции европейских стран считают алкоголь неотъемлемой частью нормальной человеческой коммуникации.

Для того чтобы положить начало международному научному сотрудничеству в Университете Британской Колумбии, о котором я рассказывал выше, пришлось преодолеть больше препятствий. В отношении алкоголя канадцы почти не уступают американцам в пуританстве, и федеральные законы Канады запрещают тратить средства грантов на спиртное. На мой взгляд, это является серьезной помехой для научного прогресса. Когда нам с коллегами было поручено наладить партнерство в разных странах и научных областях, мы увидели лишь один выход — вложить собственные деньги в особый фонд для закупки алкоголя. Как человек, потративший последние лет десять на руководство подобными крупными международными проектами, могу с достаточной определенностью сказать, что почти невозможно заставить сотрудничать исследовательские группы, являющиеся потенциальными конкурентами, без личного общения, хорошей еды и разумного количества жидкого нейротоксина.

Признание полезности личного общения на базе спиртного должно послужить основой и для нынешних жарких споров о деловых поездках и их влиянии на выбросы парниковых газов. Некоторые борцы за климат недавно стали активно выступать за прекращение конференций с личным присутствием, (справедливо) утверждая, что это колоссальный источник парниковых газов и (менее убедительно) что личное взаимодействие можно попросту заменить виртуальным. Действительно, в эпоху, когда мгновенная и относительно повсеместная интернет-связь делает телеконференции приемлемым вариантом взаимодействия ученых и других специалистов, полеты за тысячи миль с целью посидеть в зале на лекции или пообщаться за столом могут казаться неоправданной тратой ресурсов. Если бы конференции исчерпывались обменом абстрактной информацией, это и правда можно было бы сделать более эффективными способами. Однако в обсуждениях этой проблемы не хватает признания всех причин, заставляющих людей посещать конференции.

В самом деле, важно рассказать о передовых исследованиях в официальных докладах, хотя сегодня основная информация из подобных презентаций распространяется присутствующими напрямую через «Твиттер». Однако не менее важно человеческое общение. И обеспечить его не означает бездумную трату денег налогоплательщиков или невосполнимую потерю для планеты. Уникальный интеллектуальный выигрыш от личных встреч ученых или специалистов на конференциях — это формирование сети профессиональных контактов, брейнсторминг и оттачивание идей за едой, в перерывах на кофе, а главное, на неформальных сборищах, когда день подходит к концу и в дело вступают опьяняющие вещества. Инновации — кровь современной экономики и сердце научного прогресса. Телеконференция рациональна, дешева и экологична, не говоря уже о том, что она спасает жизни во время пандемии, в разгар которой я это пишу, но даже расширенный сеанс в Zoom не позволяет участникам захмелеть и набросать на салфетке схему нового исследования.