Алексей Чичканов: «Мы не просто банк – мы создаем экосистему для инфраструктуры»

Первый вице-президент Газпромбанка Алексей Чичканов
Первый вице-президент Газпромбанка Алексей Чичканов /Евгений Разумный / Ведомости

Согласно статистике Национального центра ГЧП, по состоянию на 1 июня 2023 г. в России реализуется 3723 проекта государственно-частного партнерства, среди которых 638 связаны со строительством социальной инфраструктуры, 158 – транспортной. При этом почти 3000 из них оформлены в виде концессионных соглашений более чем с 2 трлн руб. частных инвестиций. О том, чем живет рынок ГЧП, на чем зарабатывают банки и инвесторы и почему так важен фокус государства на такие проекты, рассказал «Ведомостям» первый вице-президент Газпромбанка Алексей Чичканов.

– Прошлый год был непростым для многих секторов экономики, однако объем рынка ГЧП составил порядка 800 млрд руб. – максимум за три года. В чем причина?

– На мой взгляд, причина очевидна: государство очень активно в прошлом году решило в непростой период поддержать значимые секторы экономики – была принята программа по объектам социального обслуживания, реализуется программа по кампусам, есть программа по фонду ЖКХ, рекордные суммы бюджетных инвестиций направлены на дорожное строительство. То есть бюджетные расходы на инфраструктуру выросли значительно, а вот вложения частных инвесторов – не так сильно.

– С чем это связано?

– По данным Центра ГЧП, в 2022 г. рост частных инвестиций составил всего 2%. Увеличение объема выделяемых на инфраструктуру средств из бюджета привело к перекосу в соотношении бюджетных и частных денег. Отрицательной динамики по частным инвестициям, как мы видим, нет. А в то же время рост федеральных расходов на инфраструктуру говорит о том, что основанные и на государственных, и на частных инвестициях проекты находятся в тренде государственной политики, что государство считает правильным подход, при котором часть расходов финансируется государством, а часть – инвесторами, где есть такая возможность. И даже социальные проекты, где выручки нет, также реализуются на основе ГЧП и финансируются частично бизнесом, расходы которого в будущем компенсируются за счет бюджета.

– В 2022 г. произошли серьезные регуляторные изменения: теперь можно менять существенные условия концессионных соглашений без согласования с антимонопольными органами, появилась возможность пересматривать цену контрактов из-за удорожания материалов. Как эти изменения повлияли на рынок? Можно ли считать позитивным моментом решение продлить действие данных мер поддержки ГЧП на 2023 г.?

– Продление мер поддержки отрасли действительно очень важное решение. Норма о возможности не согласовывать с антимонопольным органом существенные изменения по проектам, заключенным до 1 марта 2022 г., очень важна просто потому, что, по сути, государство признает, что многое для нас в 2022 г. поменялось, и дает возможность без излишней бюрократии подписать допсоглашение и привести ситуацию в соответствие с текущими реалиями. Но что еще более важно – что по проектам, начатым после 1 марта прошлого года, можно также вносить изменения, если произошло существенное изменение обстоятельств и это подтверждено ФАС. О чем это говорит? Государство признало, что такие случаи в длинных инвестиционных проектах возможны: может существенно измениться экономика проекта, условия поставки товаров, могут появиться неожиданные препятствия объективного характера и для продолжения проекта могут потребоваться подобные изменения. Ранее существенные изменения могли стать не то что тормозом, а киллером для проекта. Сейчас у сторон – государства и бизнеса – появился шанс спасти проект вместо того, чтобы его закрыть.

– В 2019 г. в одном из интервью вы говорили, что для развития ГЧП необходимо стандартизировать проекты, определять, какие из них будут пользоваться поддержкой государства. Решена ли эта проблема на сегодняшний день?

– Решение о стандартизации ГЧП-проектов в разы повысит объем инвестируемых частных средств. Стандарты позволяют уменьшить ресурсы при подготовке проектов и снизить риски инвестиций. ЦБ приводил статистику по объему средств, потенциально свободных для инвестиций. Это порядка 3 трлн руб. свободных денег кредитных организаций и порядка 40 трлн сбережений населения. Эти средства могли бы быть вложены в те же инфраструктурные облигации, как это происходит на развитых рынках. Однако стандартизации до сих пор нет. Есть лишь некоторые шаги в данном направлении. В отдельных государственных программах поддержки появляются положения, которые диктуют участникам проекта (в том числе концессионного) требования к его условиям.

На мой взгляд, нужен профильный федеральный орган-регулятор, у которого будет KPI на создание стандартного продукта в инфраструктурном финансировании.

– Ранее в интервью вы говорили, что готовность разных регионов участвовать в ГЧП-проектах разная. Московская область, например, умеет ставить концессионные соглашения на поток, в отдельных регионах с ГЧП проблемы.

– Да, но ситуация быстро меняется. В ГЧП-проекты включаются новые регионы. Например, Сахалин, который стал одним из лидеров 2022 г. по ГЧП и запускает их буквально во всех отраслях. Здесь работает очень профессиональная команда, плюс важна позиция губернатора, который ставит четкие задачи по реализации проектов. Стоит упомянуть также и Омскую область, безусловно еще одного лидера прошлого года. Активно развивается ГЧП на Дальнем Востоке: в Приморском и Хабаровском крае. По социальным проектам стоит упомянуть Якутию и Читинскую область, где по концессионным соглашениям возводятся объекты, которые раньше мы и представить не могли, – например, филармония.

– Это касается, в частности, проектов автодорожного строительства? Газпромбанк активно участвует в дорожных концессиях.

– Государство уделяет этой отрасли особое внимание. Так, в 2021 г. на софинансирование региональных концессионных проектов было выделено из бюджета почти 40 млрд руб., а в 2022 г. – почти 85 млрд. Это не считая сотен миллиардов рублей, которые федеральный бюджет напрямую тратит на федеральные дорожные проекты, например на трассу М12 Москва – Казань. А где есть фокус госфинансирования, там есть интерес внебюджетных инвестиций, поскольку проекты по строительству транспортной инфраструктуры долгие и капиталоемкие, они становятся реализуемыми и окупаемыми именно благодаря господдержке. Даже если 30 или 50% внебюджетных инвестиций окупается за счет платной услуги, государство получает объект, стоящий вдвое дешевле, чем если бы он был возведен по госзаказу. Ведь концессионер еще и содержит дорогу за счет платы за проезд, экономя при этом дорожный фонд.

– Газпромбанк участвует в проектах строительства школ в Санкт-Петербурге, школ и детских садов в Екатеринбурге. Расскажите подробнее, как инвесторы, банк в том числе, могут зарабатывать на подобных проектах?

– Не могу назвать эти проекты суперрентабельными. Здесь интерес государства в том, чтоб получить максимальное количество социальных объектов за короткий срок. В итоге бюджет выделяет свою часть средств, банк с инвесторами выделяют свою, а потом в течение 5–7 лет бюджет компенсирует инвесторам потраченные деньги. Так что здесь вопрос не о прибыльности, а о необходимости привлечения банковского финансирования.

– В медицинских ГЧП-проектах действует тот же принцип?

– Нет, там своя специфика. В медицине бывает, что у региона есть дефицит в отдельных медицинских услугах, например в высокотехнологичной медицине. Тарифы на лечение по ВМП достаточно высокие. И тогда появляются частные медицинские компании, которые благодаря банковскому финансированию и своему опыту в организации процесса лечения, в закупках, в эксплуатации могут себе позволить профинансировать строительство объектов, которые за счет высокой стоимости услуг будут окупаться. Обычно речь идет о суммах до 10 млрд на проект. И вот в таких проектах смысл участия банка в том, что мы оцениваем экономику проекта, спрос и дефицит медицинской услуги в регионе, берем на себя вместе с партнером риски невозврата инвестиций.

– В прошлом году Газпромбанк создал суббренд МЕГАИГРОК, под которым работает команда ГЧП-проектов. Можете подвести предварительные итоги его работы?

– На сегодняшний момент суммарный бюджет ГЧП-проектов, которые мы реализуем, порядка 4,5 трлн руб. До конца года мы планируем подать частных инициатив по новым концессионным проектам дополнительно на сумму не менее 300 млрд руб. Объем портфеля направления в банке за год вырос на 31% по сравнению с 2021 г. Но мы не просто банк – мы создаем экосистему для инфраструктуры, которая дает возможность готовить проект, выбирать лучших подрядчиков, отвечает за реализацию проекта, что позволяет региону получать самый лучший продукт и по качеству, и по стоимости. И мы сейчас абсолютно не ограничиваемся привлечением финансирования Газпромбанка, привлекаем другие банки и институты развития и планируем двигаться дальше синхронно с государственной политикой по созданию новой необходимой инфраструктуры во всех регионах страны.