Опера и балет: настоящий конь и обилие разнообразных премьер
Кризис не отучил оперу и балет от шика: такого обвала премьер давненько не бывало, а зрелища рождались на все лады
Оперный год закончился «Троянцами» Берлиоза в Мариинском театре, знаменовавшими альянс оперной сцены с высокотехнологичным шоу. Каталонская компания La Fura dels Baus в духе времени превратила троянского коня в компьютерный вирус.
В московском Музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко пошли в обратном направлении и вывели на сцену коня самого настоящего. Режиссер Арнольд Шапиро, поставивший «Лючию ди Ламмермур» Доницетти, воспроизвел на сцене архетип костюмного спектакля, что сегодня следует расценить как смелую новацию.
Однако тон на оперной сцене задает все еще Дмитрий Черняков, сделавший в Большом театре очень горького и очень субъективно интерпретированного «Воццека» Берга. Такое искусство пришло к нам из ХХ в. и до сих пор воспринимается большей частью публики как современное. Здесь никаких коней быть не может, да они и не нужны, раз героиня разъезжает верхом на своем любовнике.
Балет в этом году придумал мало оригинального – вот результат расставания ведущих балетных трупп двух столиц со своими худруками. Новый лидер Большого Юрий Бурлака, специалист в классике, сосредоточился на исполнительстве. Но если в предыдущие годы каждая премьера оборачивалась появлением нового имени, а иногда и целой группы молодежи, то вышедшие в этом сезоне старинные «Коппелия» (уже известная по реконструкции в Новосибирске) и «Эсмеральда» рассчитаны на проверенные временем возможности давно утвердившихся артистов.
Михайловский театр в Петербурге воскресил легендарное «старомосковское» «Лебединое озеро», то самое, с которым Большой театр впервые брал Лондон в 1956 г. А Театр Станиславского и Немировича-Данченко в одну копилку с ушедшими Бурнонвилем, Аштоном и Брянцевым пристроил играющего молодыми мускулами знаменитого испанца Начо Дуато, и это серьезное приобретение.
Необыкновенная энергия Мариинского театра была направлена на перестановку уже числящихся в репертуаре названий и возвращение в репертуар «Шурале» Леонида Якобсона – классика ХХ в. Но новых смыслов эта работа не открыла. Исключением стал балет, в котором скрестились русский авангард и мировой поп-арт, а создали его на Мариинской сцене Алексей Ратманский и основатель инженерного театра АХЕ Максим Исаев. Называется он – думайте что хотите – «Конек-Горбунок».