Опера глазами Жопчонка

Получил я на днях письмо с заголовком "Привет от Жопчонка". Радость! Отыскалась давняя приятельница: "Это я - Таня Матвеева, помню твою весёлую кличку."

Слово за слово, и спрашивает меня Таня Матвеева:

"Кстати, Петя, нужен твой совет. Хочу своего сына 7 классника, наконец, вывести на "Онегина". Но вот заковыка, что ни постановка - сплошные режиссёрские изыски. Меня, между прочим, Черняковский опус противу ожидания убедил и тронул, но для ребёнка - это явно не вариант."

Заметьте, не ругает Таня постановку Дмитрия Чернякова в Большом театре, а только на ребенка ссылается.

Далее вырисовывается эстетический идеал Жопчонка:

"Хочется чего-то вполне "ортодоксального", но без нафталина. Поглядела демо-ролик Новой оперы - что-то неубедительно, да ещё и 2 часа без антракта, в Стасике - Тителевщина, далёкая от Пушкина. Думала в центр Вишневской - нет в ближайшие месяцы Онегина. Так что, остаётся к Сац, не разочаруемся ли?"

Хм! Гордую, мрачную постановку Сергея Арцыбашева в "Новой опере" я видел более десяти лет назад, когда у театра еще не было своего здания в Каретном ряду, и он ютился по всяким фабрикам. Зато дирижировал сам Евгений Колобов. Самым волнующим моментом спектакля было письмо Татьяны. Нет, само письмо писалось и пелось вполне рутинным образом, а вот духовые инструменты, подающие в процессе написания письма свои реплики, были подвешены к потолку – прямо вместе с музыкантами, нотами и лампочками.

Тогда мне показалось, что это решено вполне ортодоксально, но без нафталина. Однако впоследствии, когда спектакль переехал в новое здание, столь очаровательный элемент постановки куда-то пропал. А вот два часа без антракта остались. Для ребенка – явно не вариант.

В Стасике (так называется Музыкальный театр имени Станиславского и его соратника Немировича-Данченко), где тоже идет "Евгений Онегин", мне не хватает как раз "тителевщины". Вообще-то почерк режиссера Александра Тителя, кто обычно ставит в Стасике оперы, мне нравится – он легкий, точный, обаятельный. Но в случае с "Онегиным" Титель оказался не в ударе. Еще бы! Ведь ему пришлось ставить свой спектакль вместо спектакля самого Станиславского. Почему? В том спектакле, который шел с 1920-х годов, от Станиславского осталось только имя на афише. А вот количество нафталина, напротив, зашкалило норму.

Якобы ортодоксальный "Евгений Онегин" до недавних пор имелся в Большом театре. Вы не представляете себе, что это было такое! Оперу, которую Чайковский назвал "лирическими сценами" и предназначил для камерного исполнения силами студентов, Большой театр показывал на сцене Кремлевского дворца съездов! А партию Ленского исполнял Николай Басков. И, вы знаете, немного спасал положение как раз нафталин: изумительные, благородные декорации Петра Вильямса, в которых чувствовалась старая школа.

Теперь же вместо этого спектакля идет "Евгений Онегин" в постановке Дмитрия Чернякова. Идет не в Кремле, а на Новой сцене, в подобающих размерах. Спектакль необыкновенно интересный – для тех, кто хорошо знает историю постановок "Онегина". В частности, там пародируется старый спектакль Большого – например, сцена, где Ленский в меховой шапке поет в ожидании дуэли свою знаменитую арию, а на него сыпется снег. Но никакой дуэли далее не происходит. Представьте себе, что вы впервые приводите своего ребенка на оперу "Евгений Онегин", а дуэли нет. Как умирает Ленский, даже рассказывать не хочется. Он явно не служил в армии и не читал методичек о надлежащем обращении с оружием. Явно не вариант.

Вот и остался на улице Жопчонок со своим 7-летним сыном. Мальчик стоит под проливным дождем около афиш и гнусавым голосом напевает: "О жалкий жребий мой!". Это он выучил по пластинке. А Жопчонок чешет в затылке и бормочет: "Остается к Сац".

Кстати, это я все к тому, что на следующей неделе мы идем в Большой театр на оперу "Дон Жуан" в постановке Дмитрия Чернякова. Кому интересно, вот, я написал анонс. И все, люди, меня нет, ладно? А то кто-нибудь спросит: где можно посмотреть "Дон Жуана" ортодоксального и без нафталина?