Мариинка показала Москве, как танцует Анна Каренина

В номинациях «Золотой маски» «Анна Каренина» фигурирует всего два раза. Такова участь спектаклей, не созданных на отечественной почве, а лишь перенесенных на нее: оцениваются не отдельные компоненты работы, а только уровень ее российского воплощения – и это логично, иначе театрам были бы обеспечены творческие награды за успехи менеджеров, заполучивших старый шедевр.

Правда, «Анну Каренину» публика расценивает иначе: хореограф, хоть и мировая звезда, числится нашим достоянием, а потому кредита доверия, который выдается Начо Дуато или Иржи Килиану, ему еще и в силу молодости пока не получить. Но «Анна Каренина», хотя и не похожа на «того Ратманского», что признан и любим Москвой, – остроумца и насмешника, как огня боящегося серьезности, – впечатляет умением хореографа превратить полифонический роман в лаконичный полуторачасовой балет. Потери при этом неизбежны – как были они неизбежны в «Ромео и Джульетте» Лавровского и «Манон» Макмиллана, что не помешало им встать в ряд балетных шедевров. Чтобы хореографически воплотить хотя бы первую фразу романа о том, что все счастливые семьи счастливы одинаково, а несчастные несчастливы по-своему, понадобится целый многоактный спектакль. Поэтому лишь намечен образ Кити (Евгения Образцова), благодаря яркой актерской игре выделяются крошечные партии Бетси (Софья Гумерова), Долли (Ксения Острейковская), графини Вронской (Александра Гронская). Однако ни они, ни даже Каренин (Ислом Баймурадов) и Вронский (Андрей Ермаков), от лица которого рассказана эта история, не являются героями балета Ратманского. Все свое внимание (хотя далеко не всегда сочувствие) хореограф отдал Анне, превратив спектакль в один огромный дуэт с Вронским, изредка прерываемый их монологами, трио с участием Каренина, а также общими сценами в салоне, на скачках, в театре.

И Екатерина Кондаурова, вместе со спектаклем номинированная на «Маску», оказалась достойна царского подарка Ратманского, на протяжении всего спектакля заставляя неотрывно следить за собой в бинокль, даже неподвижно сидя в разъезжающем по сцене вагоне (художник Микаэль Мельбю). Эта танцовщица, впервые засветившаяся лет пять назад в премьере бессюжетного форсайтовского In the Middle и фантастически танцующая его эстетский Steptext, оказалась настоящей балетной лицедейкой. Сейчас Кондаурова подошла к тому периоду карьеры, когда, по выражению Плисецкой, еще не ушел прыжок, но уже пришел опыт. И чуть ли не каждая новая ее работа становится событием не карьеры, а фактом искусства: и неизбежное «Лебединое озеро», которое на самом деле может приручить мало какая балерина, и романтический роббинсовский шедевр «В ночи», соло в экзальтированных «Рубинах» Баланчина и образец советской эротики – «Спартак» Якобсона.

В «Анне Карениной» Кондаурова оказалась не похожа на себя в других партиях, хотя среди ее работ есть такие женщины незаурядной судьбы, как реальная Альма Малер в «Стеклянном сердце», Сирена из библейского «Блудного сына» и Мехменэ Бану из персидской притчи. Не похожа она ни на легендарную балетную Анну Каренину Майи Плисецкой, ни на киногероинь Греты Гарбо или Татьяны Самойловой. «Анна Каренина» Ратманского, хоть и поставленная совсем для другой балерины, кажется созданной специально для Кондауровой, чтобы стать символом ее холодной светской красоты, эротизма, не предполагающего чувствительности, и страстности, которая испепеляет, а не согревает.

Собственно, чтобы катапультировать балерину, на спектакли которой стайками стекаются балетоманы, в мир, где нет границ между искусствами и где обитают легенды.