Как проходит конкурс Генпрокуратуры на лучшего гособвинителя

В холле Генпрокуратуры РФ пахло щами. Не борщом, как замечали некоторые пробегавшие по ковровой дорожке, а именно щами – кислой капустой, сметаной, даже говядиной. Запах прокурорских щей сопровождал меня до самого Мраморного зала и сообщал чувство небывалого спокойствия. Похоже, он так же действовал и на финалистов конкурса «Лучший обвинитель года» – мужчин и женщин в синих прокурорских мундирах. Они сидели в пустом еще зале и выглядели тихими, вдумчивыми людьми. Никаких истерик и обмороков. Хотя конкурс, как было сказано в официальном пресс-релизе, учредил сам генеральный прокурор Юрий Чайка, так что ответственность на финалистах лежала высокая.

У входа в зал давал комментарии прессе член конкурсной комиссии Олег Анкудинов. Его попросили официально представиться.

– Вы состаритесь, прежде чем я назову свою должность, – ответил Анкудинов. Но журналисты настояли. Оказалось, он – «начальник управления по обеспечению участия прокуроров в рассмотрении уголовных дел судами». Иными словами, он знаком практически со всеми 32 000 прокуроров России, поскольку обеспечивает ими наши суды. Анкудинов рассказал, что конкурс стартовал 27 мая и что участники уже прошли несколько испытаний: решали юридические задачки и проходили тесты. Выступление же – заключительная часть конкурса. Оцениваться оно будет по 12 критериям. Перечислять их Анкудинов не стал, пояснив, что «там голову можно сломать».

Журналисты спросили, будут ли участвовать в конкурсе прокуроры по делу ЮКОСа.

– Ой, ЮКОС их интересует!.. – воскликнул начальник управления. – Можно подумать, интересное дело. Нет, эти товарищи у нас не участвуют.

Лучших обвинителей года будут награждать 1 июня. Олег Анкудинов не смог ответить на вопрос о размере награды, но заверил журналистов, что прокуроры будут довольны.

Огромный зал с лепниной и портретами обер- и генерал-прокуроров был заполнен почти целиком. Комиссия из 12 человек, изображавшая присяжных, разместилась на сцене. Выступавшим отводилась кафедра с микрофоном и полчаса на речь.

Дела, о которых говорили прокуроры, были настоящими – одно 2005-го, другое 2008 г. Первые четыре конкурсанта посвятили свою речь одному и тому же делу. Так что детали я запомнил в подробностях. Молодая женщина Татьяна Барто уговорила любовника Евгения Мосина убить мужа-бизнесмена, который узнал об их романе и пригрозил лишить ее наследства. Любовник застрелил его в загородном доме из карабина «Сайга 410» в присутствии самой женщины и двух малолетних детей. Тело любовник вывез на машине убитого и закопал в лесу.

Первой выступала прокурор из Рязанской области Светлана Федосеева. Она сильно волновалась: читала текст с листа, запиналась и пропускала отдельные слова. Больше всего ее возмущало лицемерие Татьяны, которая не признавала себя соучастницей, а все валила на любовника.

– Ничто не говорило о том, что у нее горе. Она деловито замыла пол… кровь на полу, – волнуясь, читала Федосеева. – В невиновность Татьяны не поверил даже ее отец, Сергей Викторович. Скромный, пожилой человек. Он сразу заподозрил, что зятя убили и родная дочь является соучастником…

– Слюни и сопли, – тихо произнес сзади мужской голос.

– И другие биоматериалы, – согласился второй.

Я обернулся – скромные прокуроры в розовых рубашках увлеченно глядели на сцену.

После Федосеевой за дело взялась старший прокурор Галина Сорокина из Ханты-Мансийского автономного округа. Бойкая женщина сразу завоевала расположение комиссии, особенно женской ее части, поскольку суть дела излагала в духе мексиканского сериала. В шпаргалку она не заглянула ни разу.

– Накануне убийства мужу Татьяны позвонила жена ее любовника и сообщила о романе, – рассказывала Сорокина, горестно качая головой. – Разразился страшный скандал! Татьяна бросилась звонить Евгению и говорит: «Он сказал, что положит меня в психбольницу, а тебя закопает!»

Постепенно Сорокина дошла до рокового момента. Вооруженный любовник вступил в холл загородного дома. На шум вышел сам бизнесмен, и тогда Мосин выстрелил.

– Татьяна была в это время наверху, услышала крик мужа, но вниз, по ее словам, не побежала. Уважаемые присяжные. Уважаемые женщины-присяжные! Разве менталитет русской женщины позволит не побежать на помощь мужу? У него голова заболит – мы и то с таблеткой бежим, а тут выстрелы!..

Отцу Татьяны старший прокурор уделила особое место в рассказе. Вместо скромного пожилого человека, каким нарисовала его предыдущая конкурсантка, публике явился проницательный старик с аналитическими наклонностями.

– Петров первым забил тревогу. Сначала он увидел следы волочения. Потом отверстие в полу. Наконец заглянул между досками крыльца, а там пятна крови! И тогда Петров позвонил партнеру по бизнесу убитого и обо всем рассказал. Тот обратился в полицию. Петров попросил не вмешивать его, все же Татьяна – его родная дочь… Уважаемые присяжные! Прошу вас принять единственно верное решение.

Под одобрительный гул зала Сорокина спустилась со сцены и упала в кресло рядом со мной.

– Как вы? – спросил я.

– Во рту все пересохло… Как я сыграла? Ничего?

– Отлично! – искренне сказал я.

Следующий кандидат, Максим Игнатов, был не просто прокурором, а начальником отдела государственных обвинителей прокуратуры Нижегородской области. На сцену поднялся плечистый, бритый наголо мужчина, похожий на янычара. Сверкая глазами, он вытянул руку вперед и зычно объявил, что весь мир – театр, а люди в нем – актеры. Комиссия окаменела.

– Как никогда эта цитата подходит к нашему делу, – продолжал янычар. – Это история алчности, женского коварства, настоящая драма, замешанная на человеческой крови!

Игнатов сразу отверг показания жены убитого. Назвал их «слащавой, идиллической картиной». При этом заслуженный артист нижегородской прокуратуры цитировал не только Шекспира, но и Конан Дойла, а также русские народные песни и пословицы.

– Не тот счастлив, у кого много добра, а у кого жена верна! – гремел Игнатов. – Но именно этим убитый не мог похвастать. Между его супругой, этой леди Макбет Одинцовского уезда, и Мосиным была близость!

Зал оживился.

– Да, близость, которая зашла настолько далеко, что у Татьяны от Мосина родился ребенок. И эту тяжкую тайну они хранили! Муж ни о чем не догадывался и воспитывал мальчика как своего сына, а любовники продолжали предаваться утехам!..

Игнатов покинул сцену под всеобщие аплодисменты.

Следующей была Елена Литвиненко из прокуратуры Приморского края, но куда ей было до янычара. Ее гладкие волосы, собранные в аккуратный хвостик, и неуверенный голос не вызвали одобрения у публики. К тому же в ее речи читалось сочувствие к обвиняемой, если не зависть.

Последней выступала заместитель Кемеровского транспортного прокурора Юлия Латыпова. Она единственная зачитывала обвинительную речь по второму делу: 16-летний подросток Петров убил колуном мать, затем сестру и наконец вернувшегося с работы отца. Тела он спрятал в бетонные колодцы рядом с домом.

– После этого, – рассказывала Латыпова, – Петров стал цинично наслаждаться предоставленной ему свободой. Катался на машине отца, покупал себе дорогие алкогольные напитки, подарил подругам бусы сестры и ее кисточку для румян.

Юноша также купил два мешка цемента и собирался зацементировать колодцы. Но тут к нему пришли из уголовного розыска. Оказалось, бабушка и дедушка юноши обратились в полицию в связи с одновременной пропажей сына, невестки и внучки. Это, по словам Латыповой, была не первая оплошность, которую допустил подросток. Так, например, убив сестру и мать, он побежал рассказывать друзьям, что семья уехала во Францию. «Непонятно, – заметила зампрокурора, – почему мать и сестра уехали во Францию, не дождавшись возвращения отца с работы».

В заключение Латыпова напомнила собравшимся, что лжец должен обладать хорошей памятью, иначе ничего у него не выйдет. После этого председатель комиссии объявил перерыв.