В цирке на Вернадского репетируют новую программу

Цирк на проспекте Вернадского готовится к премьере. В новом представлении, которое называется «Остров грез», ожидаются экзотические участники (белые медведи, кенгуру, гепарды), три смены декораций и элементы мюзикла. Все это позволяет руководству цирка планировать 10 спектаклей до конца сентября и 25 спектаклей в октябре. То есть явно рассчитывать на успех. Я, в свою очередь, воспользовался случаем, чтобы оказаться за кулисами цирка и понаблюдать за его повседневной жизнью.

В круглом пустом зале, где вот-вот должен начаться прогон, мы сидим с хрупкой барышней в черных джинсах. Это режиссер спектакля Дарья Костюк. Только что она в бешеном темпе скакала на лошади вниз головой, собирая с манежа платочки.

– Что такое остров грез?

– Там живут то ли люди, то ли птицы – непонятные существа, – оживленно рассказывает Дарья. – Там всегда рады гостям и всегда хорошее настроение! Герои спектакля путешествуют по разным странам и попадают туда в самом конце – это такой жирный восклицательный знак, чтобы все ушли с хорошим настроением и нереальным позитивом.

– Чем отличается ваш спектакль от традиционного циркового представления?

– Раньше цирк был ближе к спорту – все держалось на трюках – и оформление было легкое. Но сейчас менталитет зрителя изменился. Он избалован. Ему надо, чтобы у номера была история, сюжет. Скажем, есть у нас эквилибр на стуле: артист строит пирамиду из стульев, балансирует на самом верху. Спрашивается, зачем он туда лезет? Вот мы придумали, что это электрик и ему надо вкрутить перегоревшую лампочку. Зрителю нужен новый цирк – синтез старых трюков и современного шоу.

Тут следует признаться, что до встречи с Дарьей я провел в цирке почти два дня. Слова «синтез» и «новый цирк» не пришли мне на ум ни разу. Первым моим собеседником и проводником был хмурый пресс-секретарь цирка Вадим Гурович. Когда-то он был режиссером клоунады. Встретив меня у служебного входа, Гурович сразу предупредил: «Держитесь рядом со мной, а то могут съесть». Я ухмыльнулся, но вдруг заметил в коридоре табличку «Осторожно, работают медведи!» и ускорил шаг. Гурович привел меня в сценический подвал, где стоят четыре гигантских подъемника. Это – начало и основа цирка, при помощи подъемников меняют манежи, которых тут пять – конный, ледовый, водный, иллюзионный и световой. Кроме манежей в подвале было тусклое освещение, бетонный пол и зловещие металлические конструкции. Гурович рассказал, что в советские времена для спуска в подвал нужно было иметь допуск КГБ, потому что подъемники эти – военная разработка. Удивительно, но ни в подвале, ни за кулисами цирка ничем не пахло. Даже в конюшне, где сидел мускулистый кенгуру, похожий на менеджера по рекламе, не было запаха опилок, навоза или конского пота. На вопрос, не военная ли это разработка, Вадим серьезно ответил: постоянная уборка плюс хорошая вытяжка.

Из подвала я поднялся на балкон оркестра. В «Острове грез» музыкантам отведена небольшая роль – почти все номера (в том числе элементы мюзикла) идут под фонограмму. «С ней удобнее гастролировать», – пояснил Гурович. Незадействованные оркестранты коротают часы в маленькой комнате, где перед неумолкающим телевизором стоят, как в больнице, кожаные диванчики.

Перед форгангом – главным выходом на арену – я стал свидетелем настоящей цирковой репризы старых времен. Там бешено матерились цирковые рабочие и послушать их собралась целая толпа. Предметом ненависти рабочих была железная лестница с огромными книгами вместо ступеней. По этой сказочной конструкции главные герои спектакля – Фантазерка, Денди и Весельчак – собирались подниматься с манежа на навесной балкон, где начиналось их путешествие (все это я вычитал в режиссерском сценарии). Взмокшие от натуги рабочие пытались приподнять край лестницы, чтобы подсунуть под него деревянные подпорки. С четвертой попытки им это удалось.

Издали за их манипуляциями следили униформисты. Им предстояло выкатывать лестницу на арену и увозить ее обратно.

– Ничего себе библиотека, – сказал униформист с метлой.

– Как раз для тебя, – заметил коллега. – Начитаешься всласть.

– А чего ты радуешься? Вместе потащим.

Тут на место событий прибыл энергичный инспектор манежа Дмитрий Поклад. Он внимательно осмотрел лестницу и объявил, что колесики у нее неправильные – они не могут поворачиваться.

– У меня в спектакле верблюды, лошади, клетка с белыми медведями! – объяснял инспектор рабочим, которые лишились дара речи. – Места в проходе нет, а эта штука у вас ездит только прямо. Куда я ее дену?

– Давайте ее подпалим, – предложил подошедший униформист.

Публика оживилась. Кто-то предложил продать волшебную лестницу в Театр имени Сац, а деньги поделить между униформистами и рабочими. Поклад прервал дебаты и распорядился срочно приделать к лестнице ролики. Рабочие поплелись за роликами, а я подошел к старшему униформисту – пожилому человеку в красно-золотом жилете. Все это время он стоял лицом к манежу и даже не оборачивался на шум. Выяснилось, что Александр Егоренко (так его звали) работает в униформе с 1971 года, то есть с открытия цирка. Этим, по-видимому, объяснялось его нечеловеческое спокойствие. Насчет лестницы Егоренко заверил меня, что все будет хорошо и что бывали спектакли посложнее. Александр Юрьевич успел поработать с самим Карандашом. Он хорошо помнит времена, когда выход униформистов был отдельным шоу – например, они под музыку разравнивали опилки граблями. Или просто стояли во время представления в проходах, как гвардейцы. Но сейчас опилок на манеже нет, а стоять в проходах нет времени – слишком много возни с реквизитом. Но Егоренко не жалеет. Он считает, что смысл работы униформиста не изменился, а это главное.

– А в чем смысл?

– Ну как? Таскать да убирать.

Это, конечно, кокетство. Я-то видел, как под его руководством несколько парней застилали манеж брезентом. Егоренко только бровью шевельнул, а уж брезент расстелен – ни складок, ни зазоров. И, кстати, именно старший униформист отвечает за смену манежей, управляя ими с пульта.

Конечно, после всех этих встреч и рассказов о старых временах было особенно любопытно посмотреть шоу с элементами мюзикла. Прогон начался внезапно и очень просто.

– Стартуем! – скомандовал инспектор манежа.

Тут же на арене возникли библиотечные столы с лампами, из-под купола бесшумно съехала на тросе громадная люстра, какие-то страховочные крючья. Зажглись софиты, окрасив лица девушек из балетной труппы в томный сиреневый цвет.

Минут двадцать юноши и девушки разыгрывали пантомиму в читальном зале, после чего, наконец, появились главные герои: Фантазерка (сама Дарья Костюк), Денди (Вячеслав Курков) и Весельчак (похожий на Пьера Ришара артист Михаил Рамзин). Они немного потанцевали и попели, взбежали на балкон по злополучной лестнице (она выдержала) и торжественно остановились у огромной книги, которую выхватил из темноты прожектор. На этом интродукция закончилась, и один за другим пошли стандартные цирковые номера – эквилибр, джигитовка, дрессированные собаки. После собак я потихоньку покинул зал. В форганге ассистенты готовили к выходу того самого кенгуру – он был в розовой балетной пачке и пуантах. Услышав доносящуюся с манежа музыку Чайковского, кенгуру рванулся куда-то вбок, но его удержали. Тогда он раздраженно фыркнул и большими скачками двинулся навстречу грезам.