Максим Трудолюбов: Недоверчивые лица
Зачем так много говорили о доверии во время встречи Путина с доверенными лицами
На встрече президента Владимира Путина с доверенными лицами удивительно много раз звучали слова, однокоренные со словом «доверие». Удивительно, потому что «доверенное лицо» – понятие, обозначающее некоторый формальный статус, лицо, уполномоченное действовать от имени доверителя. Такой человек может, например, заключать сделки от имени того, кто ему эту роль доверил. В данном случае речь изначально шла о кандидате в президенты и его доверенных. По идее смысловой корень тут даже не должен чувствоваться.
Если вы можете полагаться только на родственников и однокашников, значит, в вашем обществе доверия незнакомцам нет
Но участникам встречи хотелось подчеркивать живую значимость понятия – они прямо-таки настаивали на этом. Один, переворачивая понятие, говорил, что как доверенное лицо «верит» президенту. Другой уверял: «Мы вас не сдадим». Третий выстроил сложную конструкцию, заявив, что не принадлежит к «рыдающему хору доверчивых лиц». Тут чувствовалось стремление изменить направление доверия: «доверенные лица» – это те, кому доверяет доверитель (Путин в данном случае). Но доверенные в ходе встречи все время говорили о том, как они сами доверяют своему доверителю. И он не оставался в долгу: «Я также доверяю и вам. У нас особые отношения».
Встречи такого рода обычно тщательно режиссируются. Возможно, публичный разговор с доверенными лицами за пять с лишним лет до выборов и был задуман, чтобы слово «доверие» прозвучало погромче. А даже если и не было никакого особого плана, все равно участникам встречи, включая президента, явно хотелось поговорить о доверии.
Можно это объяснить тем, что уровень доверия президенту падает. Но встреча-то была не с представителями общества в целом, а с людьми, прошедшими строгий отбор по признаку лояльности, со своими. Не случайно звучала фраза «не сдадим»: своих не сдают. Доверие и среди них падает? Иначе зачем такой театральный разговор о доверии с повторением этого слова на публике?
Доверие – одна из форм социального капитала. Это то, что накапливается, когда мы снова и снова убеждаемся: действия другого человека или института соответствуют нашим ожиданиям (ждали, что нам вернут долг, и вернули). Конечно, у этого процесса есть первая «слепая» фаза. Все когда-то бывает в первый раз: мы можем предложить незнакомцу свое «слепое» доверие, выдать кредит доверия и подождать ответа. Если наш визави сбежит с кредитом, доверие не начнет накапливаться.
Доверие копится и заслуживается долго. Именно поэтому общества с высокими показателями доверия к институтам и высоким межличностным доверием – это, как правило, общества, где отношения сильно формализованы и безличны. Если вы можете полагаться только на родственников и однокашников, значит, в вашем обществе доверия незнакомцам нет (наш случай). Доверие к незнакомым – не природное свойство, его нужно воспитывать. Как? Следить за исполнением соглашений, норм и правил всеми и для всех. Здесь высока роль государства и других арбитров (например, в сетях, где тоже копится доверие). Арбитр должен наказывать за нарушения и поощрять исполнение правил людьми, незнакомыми между собой. Нелицеприятность тут – ключевое условие, арбитр не должен взирать на лица. И доверие со временем будет высоким – в сообществе, в сети, в государстве.
В нашем же случае, и в частности на встрече президента с доверенными лицами, речь шла о доверии между своими. Доверие такого типа, конечно, необходимо: без него рок-группа не споет песню, а банда не возьмет банк. Но есть оно или нет – внутреннее дело рок-группы или банды. В последнем случае даже и лучше, если его нет.