Максим Трудолюбов: Путин радикальнее Медведева
Укрепление прав собственников в России затронет интересы друзей и знакомых Путина
Это революция, которая затронет интересы целого класса окологосударственных силовых предпринимателей
Владимир Путин и Дмитрий Медведев вернулись к старой схеме работы с аудиторией. Первый говорит с большинством и с «Востоком», второй – с меньшинством и с «Западом». Никаких гарантий соблюдения обещаний как всегда нет, но есть перемена: декларации Путина теперь звучат радикальнее деклараций Медведева.
Сейчас можно говорить о своеобразном соревновании в дерзости планов на будущее. Медведев в Давосе во время обсуждения трех сценариев будущего для России проголосовал за улучшение конкурентной среды как за ключевую политическую меру, необходимую стране. Смело, но не в точку. Другие голосовали за политическую стратегию, более конкретно сформулированную, – борьбу с коррупцией и институциональную трансформацию. Позже Медведев в интервью говорил о том, что обвинительный уклон правосудия в России связан с тем, что судьи «стыдятся» оправдывать людей. Это тоже близко к главной институциональной проблеме, хотя и странно сформулировано.
У Медведева теперь есть программа – основные направления деятельности правительства. Документ обещает перейти к новой модели экономического роста, улучшить инвестклимат, взлететь в рейтинге Doing Business и в рейтинге вузов, построить финансовый центр, развить малый бизнес, увеличить мобильность граждан.
Но и у Путина есть программа, даже более конкретная: провести приватизацию с размещением активов через российскую биржу. Это тоже мощный план. Возможно, это часть программы Путина, которую кремлевские стратеги называют «национализация элиты». Потенциально это очень серьезный сдвиг, более глубокий, чем все, что абстрактно описано в программе правительства Медведева, поскольку более фундаментальный. Здесь и ужесточение правил владения иностранной собственностью, и возвращение капиталов на родину, и настоятельные рекомендации бизнесу «покупать российское». Путин даже предложил бизнесменам, продавшим ТНК-ВР, вложить миллиарды, которые скоро будут выручены от сделки, в России.
Стратегически люди выводят деньги из России не потому, что в стране не на чем заработать. Наоборот, прибыли высокие, налоги низкие и правила гибкие. Деньги между тем текут в сторону меньших прибылей, четких гарантий и жестких правил. Безопасность и четкие гарантии на будущее для своих капиталов – вот что ищут за границей люди, заработавшие деньги у нас в стране. Им ведь когда-то придется передавать свои активы в наследство. Как это сделать без 100-процентной надежности соблюдения соглашений, завещаний и судебных решений?
Создать в России такие же гарантии безопасности частной собственности, как, например, в Австрии, – это все равно, что взять и на месте имеющейся институциональной системы создать новую. Это как раз то, за что голосовали «западники» в Давосе – институциональная трансформация. Это революция, которая затронет интересы целого класса окологосударственных силовых предпринимателей, живущих за счет возможностей создавать бюджетные «эльдорадо» (мегастройки, законы, требующие больших затрат), управляемых судов и податливых бизнесменов.
Укрепление прав собственников в России убьет паразитические бизнес-империи и, конечно, затронет интересы всех, кто живет за счет близости к власти, то есть к Путину, то есть интересы его друзей и знакомых. Редкие институциональные изменения в мире проходят без конфликтов. А то, что предлагает Путин, и есть такая перемена (не может же он этого не понимать?). А если он думает обойтись без такой революции, то это пиар или намек на кампанию по возвращению на родину методами угроз, шантажа или гипноза. Но это совсем другая история.