Новый герой Зальцбургского фестиваля – Кристиан Тилеман

Зальцбургский пасхальный был основан Гербертом фон Караяном фактически для своих друзей и долгое время оставался самым фешенебельным музыкальным событием в Европе. «Домашним» оркестром фестиваля был Берлинский филармонический, его главный дирижер становился и руководителем фестиваля. Но с этого года берлинские филармоники во главе с сэром Саймоном Рэттлом выступают на фестивале в Баден-Бадене.

Замену знаменитому оркестру нашли в Дрездене: Саксонская капелла под руководством Кристиана Тилемана стала новым хозяином Зальцбурга.

Бюджет пасхального в пересчете на одно представление – самый, наверное, большой в мире. Потому спонсоры, этот важнейший источник дохода, сохранились лишь на три четверти: остальные решили либо последовать за Рэттлом, либо подождать развития событий.

Кажется, им предстоит вернуться: дрезденцы пришлись Зальцбургу впору. Овации сопровождают и оперу, и концерты. Эсэмэска от Рэттла с пожеланиями успеха, которую он в день открытия прислал директору фестиваля, оказалась пророческой.

Основная программа составлена исключительно из немецких и австрийских произведений. Концерты Бетховена для фортепьяно с оркестром, Немецкий реквием Брамса, его и Малера симфонии обрамляют главное блюдо – «Парсифаля» столь любимого Тилеманом Вагнера (дирижер только что выпустил о нем книгу). Довольно бесцветную постановку Михаэля Шульца, возглавляющего театр в Гельзенкирхене, спасают декорации и музыка. Каждый акт художник Александр Польцин делает не похожим на другой: то у него огромные стеклянные колбы наполняются изнутри видеопроекциями, то сцена превращается в музей гипсовых статуй, причем половина экспонатов свисает с потолка вниз головой, словно туши у мясника. Увы, певцы выглядят так, словно не замечают друг друга, режиссер занят скорее разводкой персонажей по сцене, чем концепцией, но та вряд ли особенно нужна публике. Главное – поют хорошо. Лучше всех – Михаэла Шустер как Кундри, бас-баритон Вольфганг Кох, справляющийся одновременно с партиями Амфортаса и Клингзора, и хоры Баварской и Дрезденской опер.

Для Тилемана, уже не в первый раз дирижирующего «Парсифалем», работа выглядела бы рутинной – если можно, конечно, на таком уровне дирижировать Вагнером рутинно. С годами Тилеман стал экономнее в движениях: оркестр знает его хорошо, да и пятичасовой спектакль требует распределения сил. На выходе – замечательная музыка и посредственная режиссура, пытающаяся спрятать за фигурой Христа, непонятно по какой логике появляющегося на сцене, проблемы собственной концепции.

К счастью, фестиваль – это еще и концерты, и здесь Тилеман и себя показал (его Четвертая Брамса – образец прочтения, на бис он даже целиком сыграл последнюю часть), и другим дал себя проявить. Прежде всего коллеге по Дрездену, главному приглашенному дирижеру капеллы корейцу Мюнг-Вун Чунгу, превратившему Первую симфонию Малера в праздник музыкальных жанров. Евгений Кисин, солировавший в Четвертом фортепьянном концерте Бетховена, показал всю мощь своего технического гения. А вот Ефим Бронфман, игравший с теми дрезденцами днем позже Пятый бетховенский концерт для фортепьяно, напомнил, что в музыке важен восторг и перед иным, чем техника. Не зря одна из русских зрительниц, войдя после антракта в зал, сказала: «О! Пахнет как в библиотеке!» Но ведь не затхлым же? Просто раньше переплеты были из дорогой кожи.

Зальцбург