«Троянки» Еврипида в Кельне: Страх перед будущим

В этом сезоне Кельнский драмтеатр закрыл главную сцену на ремонт, его спектакли играют в здании выставочного центра – знаменитой кельнской Messe. Огромные площади, потолки в дюжину метров высотой – масштабы нового зала предполагают и масштабность замысла, и размах исполнения.

Для «Троянок» Еврипида в обработке Сартра это помещение оказалось идеальным, и дело здесь не в размерах. Режиссер Карин Байер отказалась от батальных сцен и прочего антуража военной истории. Тем более что у Еврипида речь идет о последних часах в жизни осажденной Трои – и первых в жизни Трои павшей. Насилие, которое воцаряется на улицах, и женские судьбы – не только превращенной в рабыню Елены – вот главные сюжеты спектакля, в котором за два часа рассказывается столько историй, что их хватило бы на многотомник (переводить в телесериалы страшно).

«Троянки» Еврипида не самый кассовый хит европейского театра. Байер выбрала версию, сделанную Жан-Полем Сартром, да еще и доработала ее вместе с Урсулой Рюле для новой постановки. Впрочем, Сартр уже многое сделал для осовременивания пьесы, которую считал хоть и великой, но написанной уже далеким от наших дней языком и слишком погруженной в реалии своего времени. Многие политические подтексты афинского общества V века до н. э. непонятны нашим современникам, писал Сартр, объясняя, почему он придал Еврипиду «вечный характер». История войны и ее жертв выглядит у него универсальной, и Байер остается верна этой традиции. Героини одеты в современные костюмы, маски – то немногое, что разнообразит минималистскую в целом сцену (художник – Томас Драйзигакер). Действие уходит в разговоры – довольно экспрессивные: то водой из ведра окатят Менелая (Йорк Диппе), то запоет Аня Лайс, играющая одну из троянок. Сама война и насилие вынесены за рамки сцены (она обозначена металлическими линейками, из которых выстраивается огромный куб), зритель имеет дело с рефлексией героев. К ней нетрудно присоединиться, особенно если прочитать программку, насыщенную фрагментами из Арендт и самого Сартра, Симоны Вейль и Агамбена, Ницше и Хабермаса. Она помогает разобраться с векторами, важными для постановщиков: не только история матерей и маленьких детей (в квартете главных героинь блистает Юлия Вайнингер в роли Гекубы). Власть и насилие, предписания религии и свободный выбор личности, возможная месть детей и младенцы, которых казнят из страха, – вопросы оказываются слишком актуальными и для сегодняшнего дня. «Вводить современность» в спектакль, давая приметы нынешних реалий, необязательно – достаточно перед походом в театр полистать газету или посмотреть выпуск теленовостей. Страх перед будущим оказывается тем непроизносимым, что определяет жизнь на сцене.

То, что делает Байер, – это не политтеатр, это театр философский, находящий в классическом сюжете болезненные для современников вопросы. Их перевод на нынешний язык происходит не только на уровне лексики. Дело не в том, что Посейдон вещает в микрофон, а затем сбрасывает с себя все, включая бороду, оставаясь лишь в плавках. Важнее способность театра говорить с публикой о сложном – и встречать в ней понимание.

На «Троянках» аншлаг, билеты распроданы на все представления (хотя свободное место в зале при желании отыскать все же можно). Это последний спектакль Байер в Кельне в качестве интенданта, после шести сезонов она уезжает в Гамбург, где возглавит легендарный Шаушпильхаус. При ней кельнский театр снова стал одним из лучших в стране – три ее спектакля приглашались на знаменитые «Театртреффен» в Берлине, в опросах разных журналов постоянно побеждают то ее отдельные спектакли, то театр в целом. Возможно, так или иначе отметят и «Троянок»: критики на этот раз разделились в оценках, а это верный признак настоящего в искусстве.

Ближайшие спектакли пройдут 19–21 апреля