На Патриарших прудах объявился «опен-эйр» фестиваль «Музыка на воде»

Пусть эстеты считают, что место классической музыки - в классических залах, но Дмитрий Хворостовский поет на Красной площади, Валерий Гергиев дирижирует на Поклонной горе, а скрипачка Елена Ревич и музыкальный журналист Илья Кухаренко присмотрели для своей затеи Патриаршие пруды. Затея понравилась московскому начальству, и вот на воду спущен первый концерт. Чтобы не выходить далеко на сушу, в партнеры взяли Музей Булгакова, благо нехорошая квартира открыта по соседству, а Берлиоз, Коровьев-Фагот и Воланд, мурлыкающий Шуберта, словно никогда отсюда и не уходили.

Михаил Афанасьевич с недоверием относился к роялю, зато символом домашнего уюта считал пианино - поэтому его и выкатили на понтон, окружили нехитрой аппаратурой, пианист Андрей Гугнин деликатно дотронулся до клавиатуры - и над водой поплыли волшебные аккорды. До противоположного конца водной глади звук едва долетал, но публика все равно сидела, слушала и аплодировала по всему периметру пруда. Музыка на открытом воздухе всегда становится саундтреком к окружающему тебя фильму: и вот под звуки Пиаццоллы окружающие квартал новодельные фасады смотрятся совсем элегантно, под «Ноктюрн» Чайковского хочется проснуться в позапрошлом веке, а если звучит Вагнер, то думаешь, что этот белый лебедь, невозмутимо плавающий здесь же, рядом со своей подругой, когда-то доставил на грешную землю самого Лоэнгрина.

Михаил Афанасьевич не только давал своим персонажам музыкальные фамилии, он мог наизусть сыграть и спеть «Севильского цирюльника», а на «Фауста» в Киевскую оперу ходил не менее сорока раз. Вот мы и слушали арии из «Фауста»: сопрано Ирина Чурилова смогла профессионально приспособиться к надводной акустике. Верди Булгаков тоже любил - вот вам ария из «Трубадура» в ее же прекрасном исполнении. У персонажа «Театрального романа» «нет полной уверенности в том, что наш знаменитый председатель месткома так же хорошо разбирается в музыке, как Римский-Корсаков или Шуберт», а сам Воланд чем не герой немецкого романтизма - и вот пианист Гугнин виртуозно исполняет Шуберта, впрочем сухопутного «Лесного царя». Римского-Корсакова не было, зато были Чайковский и Рахманинов на чарующей виолончели Бориса Андрианова. Не нужен был бинокль, когда на понтоне появился Григорий Кротенко - высокий мужчина в алой рубахе, издали смахивающий на палача, с контрабасом в руках. Однако он настроил инструмент на тон выше, чем это делают в оркестре, и благороднейшим звуком сыграл Вагнера за трех певцов - не только за баритона (романс Вольфрама из «Тангейзера»), но и за тенора (песнь Вальтера из «Мейстерзингеров») и даже за сопрано (ранняя сцена «Прощание Марии Стюарт»). Напоследок Илья Кухаренко скомандовал в микрофон «Маэстро, урежьте марш!», и Гугнин мастерски урезал - правда, не марш, а Вторую рапсодию Листа.

С нашим отчетом, возможно, ознакомится худрук программы «Музыка на воде» Елена Ревич, которая сама в этот вечер играла где-то еще (востребованность!). Следующий концерт - уже с ее участием - пройдет на Патриарших в День города 6 сентября, а еще один - 13 сентября, но это пока вилами на воде писано.

Исправленная версия. Первоначальный опубликованный вариант можно посмотреть в архиве Ведомостей (Смарт-версия).