В Пушкинском музее открыта выставка «Святослав Рихтер. От первого лица»

Отдел личных коллекций, где открыта выставка, находится через дорогу от пятого подъезда музея, в который годами и десятилетиями находили тропу посетители фестиваля «Декабрьские вечера». Это другое здание, и здесь нет ощущения, что Рихтер только что прошел мимо тебя, встав из-за рояля. Пространство Рихтера на выставке умело смоделировано из множества как документальных (куратор - Юлия Де-Клерк), так и художественных (Алексей Савинов) объектов.

Среди них есть портреты Рихтера, лучшие из них два. Один - работы Роберта Фалька (1945), на котором Рихтер изображен тридцатилетним, еще не лысым - уже состоявшийся пианист с нежным выражением лица. Другой - работы Оскара Кокошки (1965) - полная ему противоположность: на нем Рихтер выглядит как землекоп, отдыхающий от тяжелого труда, - портрет сделан в процессе разучивания Рихтером сонаты Бетховена «Хаммерклавир», требующего немалых физических усилий.

Эти картины достались музею по завещанию самого Рихтера, в составе собранной им коллекции. Рихтер коллекционировал очень избирательно, покупкой картин порой поддерживая таких художников, как Василий Шухаев или Дмитрий Краснопевцев. Эти и другие художники из рихтеровской коллекции выглядят обладателями ярких индивидуальных стилей, не путаясь на взгляд. Среди них есть и Кончаловский (известный портрет супругов «Веригиных», 1918), и Пикассо, и Гуттузо, и даже гуашь Александра Кальдера (или Колдера), но больше Фалька и Анны Трояновской, с которыми интересно сравнить работы самого Рихтера, занимающие две большие стенки.

Рихтер занимался живописью у Фалька, а потом, согласно устной легенде, повредил палец правой руки в уличной драке и явился к Трояновской со словами: «Прощай, рояль!» В начале 50-х он писал много (впрочем, попутно занимаясь Концертом Равеля для левой руки), но и когда палец зажил, увлечение не прошло. Среди работ 50-60-х есть изумительные по тонкости и настроению, как пастель «Вьюга». По содержанию пейзажи Рихтера нейтральны. Если несут аэростат, то и подписано: «Несут аэростат». Хотя есть и исключения: работе с изображением детской площадки в хмурую погоду дано название «Никого нет», церковь изображена с подписью «На слом». Чего в работах Рихтера нет совершенно, так это музыки - разве что в легкомысленной картинке «К международному конкурсу Чайковского» с синим скрипичным ключом, намалеванным на фасаде Консерватории.

Музыканту-профессионалу будет интересен нотный разворот с пометками: «спокойно gelassen» (одно и то же на двух языках), «левая», «прижимать». Есть автографы и фотографии музыкантов. Есть образец детского творчества - афиша киносеанса с типичными ошибками в правописании, есть плащ матадора, купленный в Испании, есть ордена и медали (как советские, так и европейские). Могучая тайна рихтеровского музыкального гения на выставке вынесена за скобки. Но все, к чему он прикасался, о нем напоминает. Напоминает тем, кто помнит эпоху Рихтера, которую одновременно можно назвать и эпохой Ирины Антоновой. Выставка «Святослав Рихтер. От первого лица» - личный проект бывшего директора, а теперь президента музея, это от ее лица она сделана. Предельно объективизированная, выставка, однако, похожа на взволнованный рассказ универсальной эпохи, в которой сложился союз искусств, о самой себе.