Вердикт жюри Венецианского фестиваля не просто справедлив, он попал в тему большинства фильмов

Жюри под началом режиссера Сэма Мендеса сумело соответствовать даже не столько ожиданиям прессы и гостей Мостры, сколько удивительному фестивальному сюжету. Прелестные артистки и радикальные в своем большинстве киноавторы в лице Лори Андерсон, документалиста Джошуа Оппенхаймера, лауреата «Золотого льва» прошлого года Лоренцо Вигаса, Джеммы Артертон, Нины Хосс, Кьяры Мастроянни, Чжао Вэй и драматурга Джанкарло де Катальдо проявили совершенно не свойственную подобным собраниям объективность и какую-то высшую справедливость в своем суде. Вынесенные ими вердикты оказались в согласии с преобладающей в фильмах конкурсной и внеконкурсной программ темой суда – Божьего и человеческого. Более того, две целиком посвященные суду над собой и посмертному суду картины получили главные призы.

«Золотой лев святого Марка» присужден филиппинскому режиссеру Лаву Диасу за картину «Женщина, которая ушла», вдохновленную рассказом Льва Толстого «Бог правду видит, да не скоро скажет».

«Серебряного льва» за лучшую режиссуру получил Андрей Кончаловский, без лишней экспрессии показавший фрагменты Страшного суда в фильме «Рай». Другим лучшим режиссером признали мексиканского автора Амата Эскаланте, показавшего в картине «Дикая местность» присутствие в жизни совершенно обыкновенных людей сверхъестественного существа. Оно способно дарить женщинам и мужчинам такое физическое и метафизическое блаженство, ради которого персонажам ничего не стоит расстаться со своими маленькими, незначительными жизнями. Журналисты, очень полюбившие это таинственное магическое кино, уже успели прозвать существо не то кальмаром, не то осьминогом, на что Эскаланте выступил с решительным опровержением, когда получал приз. Едва ли не впервые в Венеции приз за лучшую режиссуру разделили на двоих, но в этом есть сермяжная правда.

С одной стороны, признано пластическое совершенство «Рая» Кончаловского, в котором как режиссеру, так и оператору фильма Александру Симонову, пожалуй, нет равных, о чем «Ведомости» недавно подробно писали. С другой стороны, Амат Эскаланте, снимавший до сих пор кино о социальном насилии и кровавых драмах в неблагополучных районах Мексики – «Кровь», «Ублюдки» и «Эли», вдруг выдал психоделический фильм, к которому мало применимы вообще какие-либо известные критерии и который посвящен другому мало понятому, очень герметичному режиссеру – Анджею Жулавскому. Именно это новаторское, поисковое начало, даже не известно – действительно художественно состоятельное или же целиком принадлежащее «дикой зоне» продвижения кинематографа в непознанное, дает Эскаланте право на режиссерский приз.

До сих пор в такой зоне отчуждения находился Лав Диас и его кино, признанное и неоднократно увенчанное на фестивалях от Канн до Берлина. Но до сих пор это был престиж замкнутого в своей эстетической программе автора, погружающего зрителя в длительность реальности долгими статичными планами. «Женщина, которая ушла», во-первых, уходит от неконвенционального хронометража. Самые длинные фильмы Диаса длились до 12 часов. На этот раз время летит незаметно за просмотром всего-то четырехчасового фильма. Черно-белая, как и у Андрея Кончаловского, лента посвящена женщине, проведшей 30 лет в заключении по ложному обвинению и освобожденной. Ее золотое сердце привлекает к ней всех, кого она встречает в тюрьме и на свободе. Лав Диас строит свой сюжет, развертывая галерею чудиков, фриков, людей, которым нужно участие и милосердие героини. Все они в свою очередь запускают механизм прощения в героине, которая намерена мстить, но отказывается не только от мести, а и от осуждения как такового. Лав Диас вслед за Львом Толстым отвергает земной суд и саму необходимость осуждения. В самом деле, Бог видит, да не скоро скажет. Свое слово Бог скажет в фильме Кончаловского, но тоже совсем не скоро, и это не будет словом осуждения.

Похожие вещи затрагивает показанный вне конкурса фильм Сергея Лозницы «Аустерлиц». Неподвижная камера установлена в концлагере, превращенном в музей. Через аттракцион на крови проходят толпы туристов. Все они вызывают нестерпимое раздражение – шортами, голыми ляжками, улыбками и селфи на фоне газовых камер. Лозницу легко принять за такого протестантского пастора, который показывает примеры всего самого отвратительного, что может быть в человеке, едва ли не те самые обывательские истоки обыкновенного фашизма. Но это на поверхности. «Аустерлиц» ставит вопрос о суде в плоскость отношения зрителя с самим собой. Ни жуткое место действия, ни режиссер, ни сам Господь Бог не определяют того отношения – злости или жалости, которые появятся во время просмотра картины. Его суть – свобода выбора: судить или не судить.

Приз за лучший сценарий – у фильма Пабло Ларреина «Джеки», в котором Жаклин Кеннеди выставляет на суд свое тщеславие, в чем стыдится признаться священнику, но именно оно оказывается ключом к бессмертию ее погибшего мужа, чьи похороны вдова превратила в незабываемое погребальное шоу. Гран-при жюри присужден Тому Форду, подтвердившему фильмом «Под покровом ночи» свой кинематографический дар. Магнат моды снял фильм, в котором стиль оказывается эффектной оболочкой для проницательного и очень человечного взгляда на отношения мужчины и женщины, на справедливость распределения социальных и гендерных ролей, на то, что можно называть убийством при полном отсутствии состава преступления. Героиня получает по почте рукопись романа, написанного ее бывшим мужем. В разбойном ужасе, преследующем персонажей книги, она различает метафору ее собственных некрасивых поступков и пересматривает свое прошлое. Картина великолепно сделана на всех уровнях реальности, в которые Том Форд забрасывает свою героиню и вместе с ней зрителей. Кроме того, это замечательно зрелищный и увлекательный фильм без ритмических провалов, смотрящийся на одном дыхании.

Кубок Вольпи за лучшую мужскую роль – у Оскара Мартинеса из очень зрительского фильма «Почетный гражданин» о том, как жители городка выразили свое отношение к писателю, выразившему свое отношение к ним в своих книгах. Лучшей актрисой названа Эмма Стоун за самоотверженное пение и танец в мюзикле Дэмиена Шазелла «Ла Ла Лэнд». Премия ФИПРЕССИ, выданная фильму «Жизнь» Стефана Бризе, идеально отвечает представлениям критиков о хорошем вкусе, не позволяющем заходить слишком далеко в радикальном эксперименте, но и отказывающемся от привычного способа рассказывать истории. Поставленный по роману Ги де Мопассана, он при всей своей повествовательной новизне придерживается старинного суждения об этом свете, золотой, но не такой уж банальной середины: «Жизнь, что ни говорите, не так хороша, но и не так плоха, как о ней думают».

Венеция