В Театре наций громкая премьера: «Грозу» Островского превратили в загадочную «Грозугрозу»

На сцене вереница складных стульчиков, бассейн-лягушатник, наподобие тех, что приобретают дачники, подвешен огромный шар (то ли светильник, то ли солнце, то ли луна), а сверху – зеркальный наклонный потолок, благодаря которому картинка двоится (художник Игорь Капитанов). Удвоено в спектакле многое: и название, и артист Павел Чинарев, который играет как законного мужа Катерины Кабановой Тихона, так и любовника Бориса. Да и сама Катя в исполнении звезды театра и кино Юлии Пересильд выглядит расщепленной напополам, представая то затурканной невротичкой, то исполненной нерастраченной энергии девчонкой, одержимой мечтами и фантазиями...

Евгений Марчелли – один из ведущих режиссеров России, и то, что прежде он почти не работал в Москве, не назовешь иначе как досадным недоразумением. Он – режиссер со своей творческой философией, почерком – не таким простым, как может показаться. Впрочем, поэтика Марчелли не становится проблемой для нелюбопытного зрителя. В «Грозегрозе» сохранены фабула пьесы и авторский текст, режиссер почти не ввинчивает в спектакль современные реалии, однако строит своеобразный второй этаж (опять двоичный код!) режиссерских смыслов – для той части публики, которой недостаточно просто следить за сюжетом.

Одна из тем, развиваемых в спектакле, для «Грозы» неожиданна – это тема театра. Неофитов удивит некоторая нарочитость происходящего – скажем, реплики в кулисы: одна актриса, не выходя из роли, требует подать ей стакан воды, другая негодует на реквизиторов, не забравших кокошник. Кабаниха в исполнении ведущей артистки Ярославской драмы Анастасии Светловой – элегантная дама в белом концертном платье и на каблуках – похожа не на провинциальную купчиху, а на примадонну, взбалмошную, но отходчивую просто в силу переменчивости настроения. Эта героиня – явный двойник Аркадиной из недавней марчеллиевской «Чайки», поставленной в Ярославле и претендующей на «Золотую маску». Театр здесь универсальная метафора человеческого общества, играющего бесконечную драму, в которой исповедальные монологи сплелись с закулисными дрязгами и техническими накладками. Кого ожидают букеты, расставленные на арьерсцене? Приму Кабаниху или молодую актрису Катю? Варвара (Юлия Хлынина) вдруг оборачивается комической субреткой, пестро выряженная Феклуша (уморительная до колик Анна Галинова), без сомнения, забрела с детского утренника, осветитель вправе объявить антракт, внезапно дернув рубильник, а почувствовав, что пересолили c эмоциональными проявлениями, актеры садятся на перекур.

Парадоксально тема театра сопряжена в «Грозегрозе» с другой, не менее важной для режиссера, – темой женской любви. Марчелли, как, кстати, и Островский, посвятил большую часть своего творчества женщине – жертве циничного и грубого маскулинного мира. Никогда прежде не приходилось видеть, чтобы Тихон был так жесток с Катериной. Этот самоуверенный мужчина с ухватками бандита по-своему любит жену, и даже страстно, но эта страсть граничит с садизмом. Борис – его двойник-антипод: нежно хлопающий ресницами и каждому встречному лепечущий о любви к Кате, аппетитно полуобнаженный принц из девичьей мечты, а еще страдалец, избиваемый домочадцами и вечно обагренный кровью. Зрителю предстоит самому решить, два ли это разных человека или две ипостаси мужа Катерины. Или ее сексуальные фантазии, в которых измученная женщина мечтает о принце, наделяя его внешностью жестокого супруга?

Реальное приключение Катерины показывает Марчелли или мысленное, но героиня выходит из него победительницей. Ее знаменитое признание в сцене грозы звучит в спектакле по-новому – как осознание своей самоценной женской сущности, права на счастье. В финале Юлия Пересильд играет разом и горечь погибшей любви, и радость обретенной личностной целостности и независимости. А ее виртуозная актерская техника поднимает спектакль на такую высоту, что понимаешь: иногда люди летают, как птицы.