Почему «Аритмия» – не диагноз
В прокат выходит победитель «Кинотавра» и лучший российский фильм года
Легко сказать, что у этого фильма есть сердце, потому-то и случается аритмия – патологическое состояние, связанное с нарушением частоты, ритмичности и последовательности возбуждения и сокращения миокарда. А то, что герои – врачи «Скорой помощи», только каркас, сюжет. При всей драматургической выстроенности и почти документальной достоверности каждого конкретного выезда «Аритмия» Бориса Хлебникова – не производственный фильм. И не диагноз медицинской реформе с ее стремлением исключить «человеческий фактор» (хотя об этом прямо говорит новый начальник станции «Скорой»). Это вообще не диагноз, несмотря на медицинский термин в названии. А один сплошной человеческий фактор, взятый то средним, то крупным планом.
Кинокомпания СТВ
На среднем замечательно работают типажи и фактура, динамика коротких законченных сцен, чуткое на живую речь ухо соавтора сценария Натальи Мещаниновой и внимательный глаз оператора Алишера Хамидходжаева, умеющего развернуть сложно устроенное пространство в тесноте типовых квартир.
Оппозиция
После показа на сочинском «Кинотавре» «Аритмию» неизбежно начали сравнивать с «Нелюбовью» Андрея Звягинцева, в центре которой тоже семейная пара на грани развода, но режиссерский взгляд во многом противоположен хлебниковскому – Звягинцев занят как раз диагностикой. Оба главных российских фильма 2017 г. рассматривались национальным оскаровским комитетом, который в итоге все же решил представить на суд Американской киноакадемии «Нелюбовь».
А крупный план – Олег и Катя, невероятно живые в каждую секунду своего экранного существования. При этом почти неотделимые от исполнителей Александра Яценко и Ирины Горбачевой, так что могли бы зваться Саней и Ирой. Живут в съемной однушке, ну какие у врачей зарплаты, тем более не в столице. Олег – диагност от бога, с блестящим клиническим мышлением, мгновенной реакцией и профессиональным бесстрашием. Сильно пьет, но никогда – на работе. Очень сильно любит Катю. Он, в сущности, из двух вещей состоит – из работы и любви. И совсем не может понять, как это так, когда Катя шлет смс: «Нам надо развестись». Вот и вся аритмия, патологическое состояние, с которым, однако, можно жить. Так они и живут весь фильм в подвешенном статусе «давай пока ничего не решать», то перетаскивая на кухню надувной матрас, то размазывая по щекам пьяные слезы, уходя, возвращаясь, выезжая на инсульты и ножевые, куда-то успевая, а куда-то катастрофически нет.
Эта жизнь ценна между прочим и тем, что бежит от обобщений, не сводится к морали или метафоре (хотя и не отрицает ни того ни другого). Ей попросту некогда заниматься выводами и мелодрамой, она спешит в своем несинусовом ритме не к финалу, вполне промежуточному, а к всамделишной, заэкранной реальности. Не притворяясь при этом, что тождественна ей, – между Олегом и Саней, Катей и Ирой остается тот самый тончайший, но явный зазор, который на затертом языке зовется художественной правдой. И если говорить о сюжете, то дело, конечно, не в том, разбегутся герои или обнимутся. И даже не в том, что в итоге поймут – это было бы тоже сродни диагнозу. А Хлебникова больше занимает процесс, движение к пониманию, совместное усилие героя и зрителя, захватывающее и целительное само по себе.
Фильм «Аритмия» стартовал в ограниченном прокате, широкий начнется с 12 октября