Выставка, посвященная жертвам политических репрессий, поражает

В «Мультимедиа арт музее» она открылась в День чекиста
На этой карте обозначены места, где находились лагеря, на экранах бывшие заключенные рассказывают о жизни в них/ Multimedia Art Museum

Среди выставок, открывшихся в «Мультимедиа арт музее», «Жертвам политических репрессий посвящается» – самая сильная и неожиданная. Таких прямых политических высказываний здесь еще не было. Казалось бы, ничего принципиально нового, неизвестного, на ней нет. Проекции тюремных фотографий (фас и профиль), список расстрелянных на Бутовском полигоне (не всех 20 760, убитых в 1937–1938 гг., конечно), копии документов и писем заключенных, четыре персоналии знаменитых зеков (конструктора Сергея Королева, писателя Александра Солженицына, философа Павла Флоренского, режиссера Всеволода Мейерхольда) и плюс к ним художника Юло Соостера и короткие биографии авторов рисунков и писем. Однако в музее популярном, где публика приучена к выставкам эстетским, все эти экспонаты производят впечатление просто оглушительное.

Причем не тюремная решетка, не нашивки с персональными номерами и не дверь камеры с окошком для надзирания, а именно документы вызывают чувство страха и беспредельного недоумения, как и почему нужно было убить столько людей. Ответ остается не ясен, несмотря на многочисленные существующие объяснения. Прежде всего жуть наводит фотокопия приказа НКВД от 30 июля 1937 г., где указаны нормы для разных регионов по требуемому количеству арестов и расстрелов. Начинается список с Азербайджанской ССР – 1500 подлежат расстрелу, 3750 – обречены на тюремный срок от восьми лет, далее по алфавиту. Сталин лично некоторые разнарядки поправил красным карандашом, увеличил количество.

Рядом для контраста приводится письмо Маши Десницкой одиннадцати лет: «Дорогой Иосиф Виссарионович, помогите найти правду...» Зловещим артефактом смотрятся фотографии и книги, где лица осужденных стерты или закрашены. Неважно, что это были за люди, наверное, не безгрешные, просто сам факт борьбы с изображением свидетельствует о полной иррациональности происходившего.

Сто лет пропаганды

«Война и мир на заре фотожурналистики. 1910-е годы» – выставка, открывшаяся в «Мультимедиа арт музее» одновременно с выставкой о сталинских репрессиях. На ней показана часть коллекции Рейхан и Ульви Касимовых, переданной в дар музею. На выставке представлены репортажные фотографии столетней давности, сделанные для газет и журналов. В том числе пропагандистские и духоподъемные, показывающие, что приемы и у фотографов мало изменились. На этой фотографии неизвестного автора, названной «Гунн бежит» и датированной 1914–1918 гг., британский солдат нарисовал, как надо обходиться с солдатом немецким.

В «Мультимедиа арт музее», он же Московский дом фотографии, можно было открыть какую-то менее прямолинейную выставку на ту же тему. Здесь в фонде достаточно материала, показывающего подлинную советскую жизнь, а не только запечатленную на пропагандистских снимках сталинских времен. Продуманно и точно эта эпоха была отражена в соответствующем томе «Россия в фотографиях». Но победителей не судят, и куратора выставки Анну Зайцеву можно и нужно поздравить – выставка не может не вызвать скорби.

В экспозиции собраны материалы из нескольких музеев и архивов. От Дома фотографии немного, например серия снимков Александра Родченко, сделанных на строительстве Беломорско-Балтийского канала. Они не мыслились как разоблачительные, наоборот, но от этих серых кадров исходит ощущение беспредельной безнадежности и абсолютной богооставленности. Так что с изображением трудового энтузиазма заключенных ничего не получилось даже у такого мастера советской агитки, как Родченко.

Выставку открыли в День чекиста, хотя готовилась она, судя по названию, к Дню памяти жертв политических репрессий. Предваряется она текстом, начинающимся с сообщения, что президент Российской Федерации два года назад подписал указ о возведении мемориала жертвам политических репрессий, а потом и открыл этот мемориал. Людям, долго в нашей стране живущим, такое начало напомнило годы, когда перед научной или публицистической работой ставилась в качестве оберега цитата из классика марксизма-ленинизма или из постановлений очередного съезда партии.

До 4 февраля