Как стать королевой покера

Молли Блум – почти святая. Она не просто выжила в суровом мужском мире азартных игр, но и сохранила моральную безупречность. Когда за ней пришли федералы, Молли не сдала никого из сидевших за ее покерным столом, а в автобиографии назвала лишь тех, кого сдали другие. В реальности автобиография вышла после суда, но в фильме героиня Джессики Честейн приходит к адвокату (Идрис Эльба) с уже опубликованной книгой.

Адвокат тоже морально безупречен и почти святой. Прочитав книгу, он соглашается защищать организаторшу подпольных игр с заоблачными ставками, которой даже нечем ему заплатить – все арестовано (а стоит он очень дорого). То есть Молли могла бы продать права на экранизацию своего бестселлера, но голливудские студии хотят получить имена игроков – почти сплошь звезд кино, спорта и шоу-бизнеса. Нетушки.

Но у адвоката есть лапочка-дочка, которой нравится Молли Блум.

Сценарий, как обычно у Соркина, очень болтлив. Хотя по сравнению с пулеметными диалогами «Социальной сети» скорость все-таки ниже. Изрядная часть текста – монолог самой Молли Блум, что для Соркина нетипично: главный герой у него чаще выслушивает претензии остальных персонажей, чем говорит. А Молли Блум, случайная тезка героини «Улисса», подробно рассказывает, как она – умница, спортсменка и просто красавица – дошла до жизни такой.

У Аарона Соркина репутация одного из лучших рассказчиков в сегодняшнем Голливуде, и реальную историю королевы покера он, разумеется, вертит как кубик Рубика – с заходами в детство, разбором спортивной карьеры Молли и ее отношений с авторитарным отцом-психологом (Кевин Костнер), а также остроумными наблюдениями за персонажами второго плана, включая колоритную русскую мафию (такой ее, скорее всего, вы на экране еще не видели). Но чем дальше, тем больше кажется, что эта история нам уже неплохо знакома.

Ее героем был Марк Цукерберг, а потом Стив Джобс, но ключ к их характерам Соркин подбирал практически один и тот же. В основе феноменального успеха всегда заложена травма. У Цукерберга не сложилось с девушкой, и он придумал фейсбук. Трехактную драму превращения Джобса из компьютера в человека мы смотрели глазами отвергнутой им дочери (хотя понимали это только в финале). Молли сломалась буквально – лыжа налетела на сучок, и с большим спортом было покончено.

Но лапочка-дочка адвоката, конечно, появляется в начале фильма не просто так, а для рифмы: ее папа почти так же строг, как отец Молли, который внезапно смягчается к финалу, возникая как рояль в кустах и предлагая дочери «три года терапии за три минуты». Надо признать, это не просто худшая сцена фильма. Эти три минуты объяснений хуже всего, что уже написал Соркин, и, возможно, всего, что он еще напишет и снимет. Потому что психоанализ подобного рода все же лучше оставлять за закрытой дверью.

Но в целом режиссура Molly’s Game (или «Большой игры», как назвали ее в российском прокате) ничуть не выдает в Соркине постановщика-дебютанта. Картина сделана ловкой и уверенной рукой, ритмично смонтирована и щепетильна в отношении реализма – по крайней мере, за карточным столом. По уверениям Соркина, между дублями актеры всерьез резались в покер со статистами-профессионалами, которые к концу рабочего дня нередко оказывались самыми высокооплачиваемыми участниками съемки.

В прокате с 11 января