"Ким"по-корейски значит "золото"

Сеул. Самая распространенная в Корее фамилия, Ким, переводится как "золото", "деньги". Волшебным даром легендарного царя Мидаса превращать в золото все, к чему он прикасался, до недавнего времени обладал основатель и бессменный глава гигантского южнокорейского конгломерата Daewoo Ким У Чхун. Семь лет назад, в зените предпринимательской славы, в книге с гордым названием "Золотом вымощена каждая улица"Ким вывел формулу успеха в бизнесе: "Один плюс один в бизнесе - это вовсе не два. Единица на глазах может превратиться в десятку, а десятка - в полсотни".

Эта формула расширения бизнеса сегодня действует в прямо противоположном направлении, по крайней мере для Daewoo. Еще недавно самый мощный в Восточной Азии конгломерат рассыпается на части под грузом огромной задолженности. Если применить формулу Кима, то предлагаемое в качестве меры спасения Daewoo выделение из него производства автомобилей в одну отдельную компанию может в конечном итоге закончиться созданием десятка, а то и полусотни более мелких производителей. На сколько осколков разлетятся другие части конгломерата, например производство электроники, - не знает никто.

Некогда почитавшийся в Южной Корее как самый удачливый бизнесмен, Ким теперь символизирует собой уходящую эпоху. Основатель Daewoo по праву считался героем 30-летнего периода, когда одна из самых бедных стран мира стала четвертым "азиатским тигром"наряду с Гонконгом, Тайванем и Сингапуром и на равных конкурировала с Японией. Одновременно Ким У Чхун активно участвовал в процессе сращивания правящей политической элиты, банковского капитала и промышленных конгломератов. В итоге Корея стала тем, чем стала, страной-корпорацией, "Корея инкорпорейтед"; это же стало причиной поразившего ее кризиса.

Губительным для Daewoo оказалась неспособность Кима уловить радикальные перемены, произошедшие в Южной Корее за последние два года. Перемены были вызваны финансовым кризисом, в результате которого золотовалютные запасы страны быстро истощились и обменный курс ее валюты рухнул. В декабре 1997 г. Южной Корее для спасения и восстановления своей пошатнувшейся гигантской экономики пришлось прибегнуть к небывало большому займу Международного валютного фонда - $58 млрд. Тогда же, в декабре, на пост президента был избран бывший диссидент, тоже, кстати, Ким, - Ким Дэ Чжун.

Сразу после избрания Ким Дэ Чжун пообещал провести преобразования в экономике и заставить непомерно разросшиеся конгломераты ужаться до человеческих размеров. Ким - президент Daewoo не услышал этой угрозы Кима - президента Кореи.

Его вообще тогда мало кто услышал. А зря.

Уже через полгода президент крупного корейского банка Housing&Commercial Bank, тоже, между прочим, Ким, - Ким Чжун Тэ - был вынужден принять решение полностью прекратить операции по кредитованию конгломератовклиентов, поскольку никто из них не собирался выплачивать кредиты, ссылаясь на кризис. В результате структура активов банка стремительно ухудшалась. По существу, этим решением банк был почти полностью выведен из бизнеса.

Вслед за этим наступила очередь конгломератов. В июне 1998 г. рухнул гигантский концерн Samsung. Руководство Samsung вот уже несколько месяцев судится с полчищами кредиторов, пытаясь спасти свое новое детище - автомобильное производство. В июле от монолита LG Group отвалился крупный кусок - производство теле-и видеоэлектроники с плоским экраном. Это подразделение досталось голландской Philips Electronics. Вот тогда-то всем стало окончательно ясно, что дни гигантских конгломератов в Южной Корее сочтены.

Чэболи, как называют в Корее мощные промышленно-финансовые группировки, всегда были опорой южнокорейских диктаторских режимов. Власти щедро предоставляли им монопольные права и при приватизации открыто защищали их интересы. Более того, в некоторых случаях правительство старалось облагодетельствовать ту или иную группу против ее воли.

Как-то власти предложили Daewoo одну недостроенную и погрязшую в долгах судоверфь. Ким отказался.

Чиновники дождались, когда он уедет в заграничную командировку, и публично объявили о передаче верфи в ведение его компании.

Опровергать сообщение было некому. Киму по возвращении не оставалось ничего иного, как заняться возрождением судостроительной фирмы.

Одновременно правительство прямо приказывало банкам финансировать все коммерческие начинания чэболей. Эта практика преференций конгломератам сохранилась в банковском секторе Южной Кореи и после либерализации финансовой сферы. Банки продолжали кредитовать промышленно-финансовые группы и накануне краха, пребывая в полной уверенности, что правительство не даст конгломератам рухнуть. К чему это привело, хорошо видно на примере Daewoo: ее совокупная кредиторская задолженность составляет 57 трлн вон ($47 млрд) - больше, чем весь внешний долг Польши или Малайзии.

Реформирование и дробление Daewoo чрезвычайно рискованно.

Конгломерат имеет слишком сильные позиции на слишком многих рынках, поэтому его проблемы могут стать проблемами целых отраслей корейской промышленности, где Daewoo является либо поставщиком, либо потребителем, либо тем и другим вместе. Кроме того, в Daewoo работают около 80 000 человек, и реформирование компании отнюдь не гарантирует сохранение их рабочих мест. Это уже чревато социальным взрывом. Доля конгломерата в южнокорейском экспорте составляет 13%, поэтому реформа Daewoo неизбежно скажется и на состоянии платежного баланса страны, если предприятиям - осколкам компании не удастся сохранить производство и экспорт на прежнем уровне.

Наконец, перемены в Daewoo, не преминут сказаться на тех странах, где конгломерат открыл свои производства, - в Польше, например, на совместном с государством автомобилестроительном заводе Daewoo заняты 20 000 рабочих.

Что же касается Узбекистана, где проживает самое большое за пределами обеих Корей количество корейцев, то из-за размеров инвестиций и количества совместных узбекско-корейских предприятий эту среднеазиатскую страну уже прозвали "Дэуистан".

Каковы бы ни были результаты реформы, их ждут с нетерпением.

Сегодня уже ясно, что другого пути у Daewoo нет. Один из представителей Daewoo недавно заявил, что реформы уже идут и вскоре принесут первые плоды.

Что же касается Кима - президента конгломерата, то 62-летний патриарх заявил на одной из пресс-конференций в июле: "Я возвращаюсь туда, откуда начал. Я добьюсь стабильности Daewoo, а затем уйду в отставку". В книге об искусстве управления Ким семь лет назад писал: "За допущенные ошибки ответственность несет высший руководитель компании".