Эхо IP Week: Новый нефтяной мир

Раз в год в конце февраля нефтяники со всего мира собираются в Лондоне на “нефтяную неделю”, организуемую британским Институтом энергетики – IP Week. Кроме проведения деловых переговоров представители отрасли дискутируют о глобальных переменах на мировом рынке, а попутно – о способности России удовлетворять растущие потребности планеты в углеводородном сырье и получать дополнительные выгоды в меняющейся ситуации.

После 20 лет избытка драгоценный ресурс, питающий мировую экономику, становится все более дефицитным. Цены на нефть растут четыре года подряд, новые крупные месторождения не открываются, нефтеперерабатывающие заводы не строятся. Все это происходит на фоне опережающего роста спроса на топливо, прежде всего в Китае и США.

Тем не менее крупнейшие нефтедобывающие державы предпочитают ограничивать инвестиции в разведку и добычу и зарабатывать на высоких ценах. Потребители вынуждены заключать долгосрочные межгосударственные сделки, которые, возможно, будут формировать основу мирового рынка нефти в ближайшие десятилетия.

Китай активно пытается заручиться долгосрочными контрактами на поставки нефти из Африки, с Ближнего Востока, из стран СНГ. Индийские дипломаты также путешествуют по столицам крупнейших нефтедобывающих государств от Москвы до Эр-Рияда в надежде добиться соглашений о поставках. В свою очередь, США видят в этих соглашениях угрозу своей национальной безопасности.

Пекин “искусно использовал” пошатнувшееся после войны в Ираке влияние США на Ближнем Востоке и практику превышения квот странами ОПЕК в своих интересах, заметил, выступая на слушаниях в американском Конгрессе, эксперт Центра стратегических и международных исследований Фрэнк Верастро. Он признал, что США “проспали начало глобальных перемен на нефтяном рынке”.

Что заставляет Вашингтон так тревожиться? Прямое распределение ресурсов между глобальными центрами производства и потребления сужает свободный рынок, увеличивая политическую конкуренцию за оставшиеся спотовые партии, особенно в таких важных для США нефтяных регионах, как Ближний Восток и Африка. Кроме того, может ли американцам понравиться межгосударственное сотрудничество, например, Ирана с Китаем, которое благодаря нефтяным контрактам расширяется и в военно-техническую, и в политическую сферы?

Поляризация потребительского рынка вокруг США и Китая совпала с тенденцией к концентрации нефтяных запасов в руках крупных госкомпаний. Опасаясь монополизации рынков, частные компании, не жалея денег, наперегонки бросились занимать немногие оставшиеся свободные места. Американские нефтяники буквально смели выставленные недавно Ливией на тендер 15 перспективных для нефтедобычи блоков. Условия конкурса были жесткими: доля продукции, предложенная его участникам, не превысила 20%, вместо обычных для Ливии 35%. Эксперты сомневаются, удастся ли инвесторам окупить расходы, но те, в свою очередь, счастливы просто забить место.

Будучи не в состоянии конкурировать с США и Китаем на международной арене, Москва хочет использовать свои нефтегазовые богатства для геополитического балансирования между сверхдержавами. Китай, Япония и Индия наперебой предлагают России миллиарды долларов за возможность участия в освоении перспективных нефтеносных регионов в Восточной Сибири и на шельфе. Однако российское руководство не торопится открывать кладовые иностранцам.

Наше правительство пытается действовать самостоятельно. Под проект “стройки века” – строительства нефтепровода к берегам Тихого океана – идет форсированное создание гигантской нефтяной госкомпании, которая по приказу из Кремля сможет перебрасывать сырье с запада на восток и оказывать тем самым огромное влияние на мировой рынок.

В Лондоне мнения участников рынка о будущем нефтяной отрасли России разделились. Одни полагают, что усиление роли государства в управлении нефтяной отраслью вполне соответствует рыночной тенденции роста значения межправительственных контактов. Другие уверены, что увлечение национализацией или переделом собственности приведет к стагнации отрасли.

В январе 2005 г. производство российской нефти упало на 140 000 барр./сут. (около 1,5%) относительно сентябрьского пика и достигло 9,24 млн барр./сут. По оценкам Argus, на бывшие и нынешние предприятия “ЮКОСа” пришлось примерно 100 000 барр./сут. из общего спада. Экспорт нефти из стран бывшего СССР в январе достиг самой низкой отметки за последние 12 месяцев – 4,9 млн барр./сут.

Можно считать это падение кратковременным эффектом реформы отрасли. Но бывший вице-президент “ЮКОСа” Рей Леонард, ныне работающий в венгерской нефтегазовой компании MOL, говорит, что в России происходит передача нефтяных активов от “самых эффективных” менеджеров к самым неэффективным – к чиновникам, а это верный признак окончания российского нефтяного бума. По мнению Леонарда, все хорошие слова о России относятся лишь к прошедшему времени.

Россия нуждается в огромных инвестициях в нефтяную отрасль, которые не способно профинансировать государство. При этом рассчитывать на успех новых проектов с участием иностранного капитала трудно, если их реализацией займутся коррумпированные чиновники. Национальные интересы страны, у которой появилась возможность воспользоваться изменением в балансе сил на мировом нефтяном рынке, не должны стать жертвой сиюминутной корысти.