Бумажная “Электронная Россия”
В 2002 г., когда “Электронная Россия” только начала действовать, бюджет выделил под нее 431 млн руб. Госзаказчики программы заявляли тогда, что это на порядок меньше суммы, которая необходима для воплощения в жизнь концепции “электронного государства” (подразумевающей, что с переходом на безбумажные технологии повысится эффективность госаппарата, а его деятельность станет более прозрачной для граждан). В прошлом году, по данным одного из основных госзаказчиков – Минэкономразвития, государство выделило на ФЦП 1,7 млрд руб. вместо первоначально запланированных в программе 12,1 млрд. В этом бюджетные расходы на “Электронную Россию” должны составить 2,24 млрд руб. вместо первоначально запланированных в паспорте программы 12 млрд.
Размеры выделяемых сумм по-прежнему плохо соотносятся с амбициозными целями, которые некогда ставили перед собой авторы “Электронной России”. В 2002–2003 гг. чиновники Минэкономразвития и Минсвязи много рассуждали о координации ведомственных информационных систем, создании общественных пунктов доступа в Интернет, повальном переходе госучреждений на электронный документооборот.
Теперь акценты поменялись. “Цель программы не столько в том, чтобы поставить информационные технологии на службу обществу, сколько в создании правовых условий для реформирования информационных отношений”, – заявил вчера замминистра экономического развития и торговли Андрей Шаронов. По его словам, в совокупности на информатизацию в России ежегодно тратят 50 млрд руб. и масштабы финансирования “Электронной России” на этом фоне весьма скромные – на нее выделяется лишь 4% от всех расходов госорганов на информатизацию. А замруководителя департамента корпоративного управления Минэкономразвития Церен Церенов добавил, что внедрение IT не принесет желаемого эффекта без реформирования законодательства.
В Минэкономразвития считают, что начинать нужно с доступа к информации. В этом году министерство планирует разработать “Концепцию информационного регулирования” и закон, в котором будут определены разные виды информации и режимы доступа к ней. В результате граждане должны получить свободный электронный доступ ко всей открытой и “юридически значимой” информации. “Сейчас подавляющая часть информации органов госвласти де-юре не секретна, но получить ее по официальным каналам невозможно”, – объясняет Шаронов.
В другом Министерстве информационных технологий и связи – другом госзаказчике “Электронной России” – соглашаются с необходимости совершенствование законодательную базу. В пресс-службе Мининформсвязи напоминают, что в прошлом году это министерство разработало “систему мер по модификации законодательства в сфере IT”. Однако “Электронная Россия” намного шире, считают в Мининформсвязи: программа включает в себя “реализацию проектов в области социального обеспечения, безопасности, совершенствования госуправления и целый ряд других задач”. Сейчас Мининформсвязи готовит новую версию закона “Об электронной цифровой подписи”, а в прошлом году представило в правительство целых три концепции, связанных с развитием IT.
Участники рынка считают логичным, что кураторы программы задумались о нормативной базе. “Бюджет “Электронной России” не позволяет заниматься информатизацией всей страны, – констатирует президент “УСП Компьюлинк” Михаил Лящ. – А отрасли давно нужны единые правила игры, общие стандарты и регламенты”. “Возможно, что разработка законов – приоритет на данном этапе развития IT-рынка”, – допускает глава российского представительства Dell Александр Чуб.
По его словам, зарубежные производители техники были бы рады, например, отмене законодательных преференций для российских поставщиков и уравниванию всех вендоров в правах. А президент группы компаний Verysell Михаил Краснов считает “Электронную Россию” “несколько забытым проектом”, уступившим место разработанной Мининформсвязи концепции развития отрасли. “В рамках [концепции] готовятся законы, регулирующие IT-отрасль, – говорит он. – “Электронная Россия” осталась, просто законодательное обеспечение развития отрасли идет за рамками этой программы”.