СТРАНА И НЕФТЬ: Полковники и индейцы
До того как в 1967 г. американский консорциум Texaco – Gulf Oil открыл первое нефтяное месторождение в долине Амазонки, Эквадор был известен разве что благодаря бананам, Чарльзу Дарвину и Галапагосским островам. После открытия нефти перед страной замаячило будущее латиноамериканского Кувейта.
В развернувшейся дискуссии по поводу дальнейшего развития иностранные нефтяники боролись за концессии, а местная элита ставила на добычу нефти своими силами. Согласно принятому в 1971 г. закону об углеводородах преимущественное право на разработку нефтяных ресурсов должна была получить госкомпания. Но процесс ее создания затянулся на фоне расцвета новой, нефтяной коррупции. Под давлением иностранных компаний правительство Ибарра предлагало даже перенести вступление закона в силу на 2025 г.
Видя неспособность гражданских властей реализовать принятый закон, военные во главе с генералом Родригесом Ларой совершили переворот. Силовики сразу же подали заявку на вступление Эквадора в ОПЕК, концессии иностранных компаний были переоформлены в договоры подряда и участия, а налоги – увеличены. В результате иностранцы стали продавать свои доли в нефтяных месторождениях правительству. На базе созданной американцами инфраструктуры военные основали нефтяную госкомпанию CEPE. Она занималась не только нефтяным бизнесом, но и превратилась в инструмент социальной политики: значительная часть ее доходов шла на социальные программы.
Нефтяная индустрия появилась вовремя – в 1973 г. цены на нефть подскочили с $2 до $15 за баррель. Преимущества Эквадора – выход к океану и близость к американскому рынку – позволили резко увеличить доходы государства – с $43 млн в 1971 г. до $350 млн в 1974 г. За счет доходов от нефти, с одной стороны, велась борьба с бедностью, а с другой – выдавались кредиты на создание новых промышленных объектов. Индустриальный рост привел к появлению новых сил в обществе, в том числе политических. Под давлением профсоюзов, партий и бизнеса в 1979 г. военные вынуждены были согласиться на переход к демократическому правлению.
Возврат к демократии дал толчок развитию экономики. Однако сразу возникли проблемы. Кредиты на строительство и открытие бизнеса стали даваться любому, кто имел связи в парламенте или правительстве. Между ведущими партиями был сформирован консенсус: цены на нефть будут и дальше расти, а значит, государство может спокойно брать кредиты и выдавать гарантии по кредитам для своих резидентов.
Следствием этой политики стало раздувание штатов, сохранение старых и создание новых социальных кормушек, бесконтрольные инвестиции. Возвращать долги было также необязательно. В начале 1980-х гг. президент Гуртадо, спонсоры которого накопили огромные долларовые долги перед правительством, перевел их в национальную валюту. Если военные оставили страну в 1979 г. с $600 млн внешнего долга, то за 20 лет либерального режима внешняя задолженность Эквадора выросла почти до $17 млрд.
После того как цены на нефть во второй половине 1980-х пошли вниз, государство оказалось заложником своей прежней экономической политики и было вынуждено финансировать расходы за счет все более дорогих кредитов. В 1989 г. после преобразования госкомпании CEPE в PetroEcuador ее социальные обязательства были переданы государству, что фактически привело к их отмене. Сокращение господдержки индейского населения, на чьей территории, собственно, и добывается нефть, привело к тому, что индейцы стали самой активной и революционной силой в обществе.
Чтобы как-то поправить положение, было решено увеличить добычу. Для этого в начале 1990-х Эквадор вышел из ОПЕК, но рост добычи совпал с длительным периодом низких цен на нефть, поэтому резко увеличить инвестиции не получилось. В отличие от других нефтяных стран Эквадор не копил нефтедоллары.
Обвал цен на нефть в 1998 г. вызвал финансовый кризис. В 1999 г. Эквадор объявил дефолт по внешним долгам. Для спасения страны был призван МВФ, а в начале 2000 г. американский доллар заменил сукры в качестве национальной валюты. Кризис привел к росту бедности. Доля населения, имеющего доходы ниже прожиточного минимума, более чем удвоилась по сравнению с 1995 г. и достигла 70%.
При этом в рамках соглашений с МВФ практически все доходы от нефти стали идти на погашение внешнего долга. Не имея денег на развитие нефтяной отрасли, государство стало уступать свое место иностранным компаниям (американской Occidental, итальянской AGIP, испанской Repsol).
Недовольные политикой правительства, МВФ и нефтяников индейцы стали оказывать в некоторых районах вооруженное сопротивление разработкам нефти и строительству трубопроводов. Индейский фронт “Пачакути”, что в переводе с языка кечуа означает пятьсот лет счастья, которые должны последовать за пятьюстами годами несчастья, в 2000 г. под антиолигархическими лозунгами начал марш на столицу. Несмотря на приказ президента Мауада блокировать подступы к центру города, полковник Гутьеррес пропустил индейцев, позволив им совершить первую в новом тысячелетии революцию роз. Пришедшая к власти хунта во главе с Гутьерресом столкнулась с американской угрозой эмбарго, и ей быстро пришлось уступить власть вице-президенту Набоа, который восстановил прежний режим.
После этой неудачи Лусио Гутьеррес просидел несколько месяцев в тюрьме, став одним из самых популярных политиков. Его сравнивали с другим полковником – Уго Чавесом, который также под социальными лозунгами пытался организовать военную хунту в Венесуэле в начале 90-х и за это был арестован. Выйдя на свободу, Гутьеррес объединился с индейцами “Пачакути” и провозгласил, что вернет нефть под контроль Эквадора. Это позволило ему победить на выборах 2003 г., а его рейтинг после избрания доходил до 70%.
Индейцы и разочарованные в традиционной политике средние слои населения надеялись, что, как сильный человек, полковник национализирует нефть, расторгнет соглашения с МВФ, объявит мораторий по долгам и начнет вкладывать нефтяные доходы в экономику страны. Вместо этого президент Гутьеррес сделал ставку на поиск нового соглашения с Вашингтоном и фактическую приватизацию PetroEcuador.
Поскольку у госкомпании не было денег на развитие, Гутьеррес предложил внести поправки в закон, позволяющие PetroEcuador привлекать иностранных партнеров. Летом 2004 г. президент ежедневно выступал по телевидению в защиту своей реформы, заявляя, что она позволит обеспечить детям в школах бесплатные завтраки. В свою очередь, по мнению бывшего президента PetroEcuador Виктора Гихона, в результате этой реформы скоро не останется не то что бесплатных завтраков, но и самих школ.
Чтобы уйти от дискуссии по поводу экономики и своего низкого рейтинга (менее 10%), Гутьеррес начал говорить об угрозе со стороны колумбийских повстанцев. Этот маневр был нацелен не только на общественное мнение, но и против тех кругов в армии, которые стали подумывать о диктатуре. Чтобы избежать переворота, президент начал передислокацию войск к колумбийской границе. Кроме того, он согласился на размещение в стране американских военных баз.
Как это ни парадоксально, военные, индейцы и средние слои населения ждут падения нефтяных цен. Когда это произойдет, по мнению Виктора Гихона, индейцы вновь пойдут на штурм президентского дворца, военные возьмут власть в свои руки, а большинство будет поддерживать умеренный нефтяной авторитаризм.