Шаткий компромисс
Больше года потребовалось новому российскому правительству, чтобы сверстать прогноз социально-экономического развития на три года. Вчера кабинет одобрил написанные Минэкономразвития два сценария на 2006–2008 гг. (см. таблицу).
В инерционном варианте государство не берется за “новые масштабные проекты или [отраслевые] стратегии”, внешняя конъюнктура ухудшается (цена нефти сорта Urals падает до $28/барр.), конкурентоспособность экономики падает, а позитивных сдвигов в инвестклимате нет. Замедляется и экономический рост: с 6,3% в 2005 г. до 4,5–4,6% в последующие три года.
Инновационный путь – реализация “институциональных преобразований” и отраслевых стратегий “с использованием механизма частно-государственного партнерства”. Доля госинвестиций в ВВП, которая в первом сценарии неизменна (3%), при инновационном развитии за три года повышается до 3,7%. Благосклонны к российским чиновникам и нефтяные рынки: Urals падает в цене с $39/барр. в 2005 г. лишь до $33–33,5, а рост ВВП выходит за пределы 6% (6,2% в 2008 г.).
В обоих вариантах экономический рост с 2006 г. стимулируют налоговые новации: ускоренный возврат НДС по капвложения, амортизационная премия в 10% на вводимое оборудование, перенос убытков на следующие годы и списание на расходы затрат на НИОКР. Все эти меры добавляют к росту ВВП 0,2 процентных пункта в 2006 г. и 0,1–0,2 – в следующие два года.
Госинвестиции ускоряют экономический рост в два раза сильнее – +0,4 процентных пункта. Столько же приходится на “внешнеэкономический фактор”. У экспертов эти выкладки вызывают сомнения. “Скепсис связан с самой возможностью расчетов, что госинвестиции дадут какой-то там прирост [ВВП], – говорит главный экономист “Тройки Диалог” Евгений Гавриленков. – Деньги могут быть растащены или израсходованы нецелевым образом, как это бывало раньше”. К тому же совершенно непонятно, на какие именно проекты чиновники хотят потратить казенные деньги, напоминает эксперт Объединенной финансовой группы Ярослав Лисоволик. Удивляет его и то, что два сценария развития составлены исходя из разных мировых цен на нефть ($28 и $33) – они ведь не зависят от усилий российских властей.
В первых вариантах документа сценариев было больше: например, инерционный вариант развития при цене на нефть в $33/барр. обеспечивал рост ВВП на 4,8–5,5% в год, парирует директор макроэкономического департамента Минэкономразвития Андрей Клепач. Опасения относительно низкой эффективности госвложений он считает надуманными. “Речь идет не о простом их росте, а о другом качестве государственных инвестрасходов – они пойдут на расшивку узких мест, в частности, в транспортной инфраструктуре (автодороги, порты, аэропорты), и вложения в развитие технологий”, – пояснил Клепач. Впрочем, признает он, после того как будут готовы отраслевые стратегии и федеральные целевые программы для них, может измениться и макроэкономический прогноз.
Одобренные сценарии – скорее “политический” документ, замечает Гавриленков. “Это компромисс между концепциями Фрадкова, Кудрина и Грефа – спорами между либеральной и государственнической идеологией, которые велись с осени”, – поясняет он. “Не четкий прогноз, а свод пожеланий правительства о том, как должна развиваться экономика в среднесрочной перспективе”, – добавляет Лисоволик. В любом случае, отмечает он, международный опыт свидетельствует о том, что наибольшую отдачу приносят госинвестиции в инфраструктурные проекты. “Хотя не может не настораживать, что стремление использовать эти деньги появляется в условиях дефицита идей [у чиновников] относительно лучших проектов”, – говорит эксперт.