Сингапурский классик
Все в этом проекте выстроилось правильно – от Сингапура до Владимира, от аншлага до эксклюзива, от партитуры до буклета, где Петр Авен и Рубен Варданян со знанием дела оценивают успехи молодой страны Сингапур, а Людмила Петрушевская посвящает поэтические строки музыке Владимира Мартынова. Неправильна та ситуация, к которой мы привыкли, – композитор кормится киномузыкой, а в свободное время за бесплатно сочиняет заветное. Заказы на серьезную музыку в России редкость, вот и на этот раз заказ поступил из Сингапура, но – выдающемуся российскому композитору. Послу Майклу Тэю его никто не выдал на блюдечке, он сам, деятельный меломан, отыскал Мартынова в культурном центре “Дом”. Молодой нации, соединяющей разные традиции Востока, понадобился европейский мастер, способный создать классическое сингапурское произведение.
Подобно тому, как в советские времена композиторы из Москвы и Ленинграда ехали в республики и там, с учетом местных традиций, создавали национальную классику, Мартынов поехал в Сингапур и написал официальную сингапурскую симфонию с хором в жанре “геополитической утопии”, в которой гордо перечисляются нараспев пять идеалов нации: “мир, демократия, прогресс, справедливость и равенство”. Тексты из туристического путеводителя соседствуют с мудрствованиями Лао Цзы. На наш тертый слух первые напоминают Льва Рубинштейна, а вторые – Пригова, двух давних мартыновских соратников-концептуалистов.
Слышат ли иронию сингапурцы, не знаю, но и в качестве чистой здравицы симфония вполне применима. Музыка Мартынова местами концептуально сухая, как в начале, местами волшебная, сказочная, как в финале, местами дурная, напоминающая академизм по-американски, как в середине. Мартынов вообще редко пишет музыку, хорошую в традиционном понимании, – он такой автор, кто умеет разводить слушателя, вовремя прикидываясь, что и сам поглядывает на свой товар со стороны. Новых приемов в симфонии Мартынов не открыл. Он, как Стив Райх, на которого и похож по стилю, перенес готовые рецепты из камерного жанра в ораториально-симфонический. Но поскольку аудитория его теперь расширилась до тысяч, большинству слушателей все оказалось внове.
Расширился и круг исполнителей. Раньше, когда Мартынова случалось играть большим оркестрам, выходила бессмыслица, поскольку неподготовленные оркестранты и их дирижеры не знали, что делать с обескураживающей мартыновской простотой. На этот раз позвали Владимирский камерный хор и Владимирский же губернаторский оркестр. Работала с ними Татьяна Гринденко, не только игравшая на скрипке, но и наряду с Артемом Маркиным выполнявшая роль второго дирижера. Ансамбль Гринденко Opus posth сел внутрь владимирского оркестра, подавая пример жесткого рокерского штриха. Ни один столичный оркестр такого бы не потерпел – а владимирский охотно принял условия игры и, не всегда справляясь с чистотой унисонов, все же выдал результат лучший, чем оркестры Гергиева и Башмета.
В первом, разогревающем отделении, напротив, Opus posth выступал учеником и младшим партнером Сингапурского индийского оркестра, с энтузиазмом присоединяясь к нему в индийских классических и народных композициях – примерно так Иегуди Менухин в свое время вторил на скрипке ситару Рави Шанкара.
Таким образом, Владимир припал к Москве, Москва к Сингапуру, а Сингапур к Владимиру – имеется в виду к Владимиру Мартынову. Затея сингапурцев оказалась вовсе не утопической: образ молодой страны получился очень привлекательным. Да и нам, старикам, приятно.