“Никогда не спорь с сопрано”

Программу вчерашнего московского концерта Хосе Каррераса составили произведения, которых всегда ждет публика. Немного оперной классики и песни, с которыми принято встречать рождественские праздники. Вместе со знаменитым испанским тенором на сцене Кремлевского дворца спела Мария Гулегина – одно из самых прекрасных сопрано мира. После концерта Хосе Каррерас дал интервью “Ведомостям”.

– Вам приятнее ощущать себя профессионалом или звездой?

– Пожалуйста, только профессионалом!.. Уж слишком часто звезды обманывают людей.

– Концерты доставляют вам столько же удовольствия, сколько и оперный спектакль?

– Своими корнями я, конечно, принадлежу опере. Я родился оперным артистом. Но мне нравится и то и другое. Доминанта концертов в гастрольном графике певца далеко не всегда свидетельствует о пенсионном возрасте исполнителя. Концерты позволяют исполнителю ощутимо разнообразить репертуар как жанрово, так и стилистически, создают особую атмосферу интимности во взаимоотношениях между певцом и публикой, которая на концертах всегда более демократичная.

– Будет ли шоу трех теноров на чемпионате мира по футболу нынешним летом в Германии?

– Не думаю. У нас были предложения, приуроченные к чемпионату мира, но дальше разговоров о возможности нашего выступления мы так и не продвинулись. Единственное, что могу сказать, я надеюсь, что хотя бы еще однажды Каррераса, Доминго и Паваротти публика увидит на сцене вместе. Но я прекрасно понимаю, что ничего вечного не бывает в жизни.

– Как вы думаете, у трех теноров найдутся последователи?

– Дело не только в том, чтобы вместе на сцене стояли три очень хороших певца, между ними должно возникать некое химическое соединение. Это может произойти, если они хотят это сделать, если между ними есть взаимное уважение и обоюдный интерес. Только тогда они смогут удивить мир – так, как это сделали мы. А с женщинами вообще есть проблема. Проблема репертуара. Тенора всегда, со времен Карузо, Джильи и Ди Стефано, кроме опер пели популярные песни. Для женщин подобного репертуара не существует. В противном случае, мне кажется, еще лет тридцать назад родился бы триумвират типа: Мария Каллас, Рената Тебальди и Джоан Сазерденд.

– Пение втроем – это и наука компромисса, а сопрано, кажется, не знают значения этого слова...

– Когда в 1972 году я первый раз пел в New York City Opera, мне дали самый лучший профессиональный совет. “Никогда не спорь с сопрано”, – прошептал мне кто-то из хора. И я всегда неукоснительно следую этому принципу. Наверное, поэтому моя сценическая жизнь сложилась очень легко и красиво.

– Почему, на ваш взгляд, своей популярностью опера обязана прежде всего тенорам?

– Думаю, тому есть две причины. С одной стороны, композиторы написали для теноров самые страстные и прекрасные страницы оперной музыки и герои, исполняемые тенорами, – это в своем подавляющем большинстве романтические образы. С другой стороны, голос тенора очень схож с голосом подростка и женщины инстинктивно испытывают потребность нас, теноров, пожалеть и защитить. Женщины – это совершенно особая часть публики. Женщины во всем мире особо чувствительны и неординарны в своем восприятии музыки.

– Кого-нибудь из певцов вы согласны назвать своим преемником?

– Не думаю, что я настолько важен, что у меня обязательно должен быть преемник. Но действительно, кажется, старое поколение певцов заканчивается именно на мне. Сейчас среди теноров нового поколения есть великолепные голоса – мне нравятся Роберто Аланья, Марсело Альварес, Роландо Вильясон, они обладают лирическим голосом, близким мне по духу. Но я не могу назвать ни одного певца, кто шел бы по моему пути. Не потому, что я лучший, а из-за того, что они просто совсем другие. Здесь вопрос не в каких-то формальных голосовых характеристиках, а в наличии определенной харизмы. Обладания красивым голосом еще недостаточно для успеха. Думаю, что секрет больших артистов независим от голоса или музыкальности – успех прежде всего пропорционален масштабу личности. Хотя и существуют знаменитые школы, это совсем не значит, что те, кто проходит через них, станут звездами. Выдающиеся певцы рождаются спонтанно.

– А что в первую очередь способствует успешности карьеры?

– Певец должен заботиться о своем голосе постоянно. Проблема заключается в том, что мы, певцы, владеем феноменальным инструментом, являющимся частью нас самих. Мы не скрипачи или виолончелисты, которые хранят свой инструмент в футляре. Мы очень зависимые люди. Все, что окружает нас в физическом, интеллектуальном и психологическом плане, сильно сказывается на состоянии нашего инструмента, так как теноровый голос очень уязвим. Тенора, как никто иной, просто обязаны вести мудрый образ жизни, где главное – дисциплина и еще раз дисциплина.

– И все же вас очень часто упрекают за риск.

– Я не хочу постоянно думать о том, что моя карьера может оказаться под угрозой, если я спою ту или иную вещь. Я убежден, если ты не рискуешь, то ведешь просто растительный образ жизни. Я уважаю артистов, у которых хватает силы воли строго ограничить сферу своих исполнительских интересов ради своего голоса, но понять я их не могу. Я не верю в успешную карьеру в комфортабельных условиях. Мое главное стремление в жизни – избежать обыденности и рутины. От этого я просто сошел бы с ума. Да, пусть я совершал какие-то ошибки, но единственный человек, который ответственен за них, – это я сам. Карьера без ошибок и провалов, мне кажется, была бы очень тоскливой. Скучно жить, не чувствуя азарта.