Дуэт да любовь
Звездная сценическая пара, чей совместный успех в “Травиате” стал главным событием летнего Зальцбургского фестиваля, продолжила разыгрывать амурные сюжеты на сцене зала Чайковского. Натуральный поцелуй, которым завершился дуэт из “Манон” Массне, был всего один, но точно в кульминации программы. До этого Анна Нетребко и Роландо Виллазон страстно прощались, изображая Ромео и Джульетту из оперы Гуно, сливались в надеждах дуэта из “Лючии ди Ламмермур” Доницетти, пикировались в его же комедийном “Любовном напитке”. А после в бисовом отделении заново влюблялись друг в друга, изображая персонажей “Богемы” Пуччини, чокались бокалами с дирижером Михаэлем Гюттлером в Застольной из “Травиаты” Верди и прощались с публикой дуэтом Джильды и Герцога из “Риголетто”, вскакивая на высокий ре-бемоль как на подножку уходящего поезда.
Помимо этого оба в одиночку спели по нескольку симпатичных номеров. Мексиканец Роландо Виллазон (правильнее было бы – Вильясон), в Москве появившийся впервые, приятно удивил сразу многих. У него отличная школа (брака вроде чуть завышенных нот было совсем немного) и прекрасное чувство стиля. Тенор чувствует разницу между двумя типами пылкости – отрешенной, самозабвенной итальянской и гедонистической, с оттенком самолюбования, французской. У него хороша не только кантилена, но органичен и выразителен речитатив. Он не только любовник, но и неплохой комический актер (в сценах из “Напитка” Виллазон веселил публику умелым приплясыванием и жонглированием апельсинами). Слышно, что он еще молод, голос его еще должен стать шире и богаче, но и сейчас он заполняет зал и не пропадает за оркестром. Беспокойство, правда, вызывает преждевременная склонность к веризму: Прощание Туридду из “Сельской чести” Масканьи мексиканец спел с такой страстной отдачей, что его певческий аппарат рискованно зашкалило.
Анна Нетребко тоже расширяет свой репертуар, и сегодня уже не скажешь, что она – певица для Моцарта и Глинки. Ее сопрано наполненно звучит в среднем регистре (тусклее – в нижнем), верха даются в целом свободно. Однако в итальянской опере бельканто она пока чужая. Хотя формально в Каватине Лючии все получилось (жалко было лишь исключенных вставных нот), амплуа высокой романтической героини требует большего, нежели владение текстом. Возможно, сам артистический тип Нетребко с ее яркой южнорусской красотой и победительностью предполагает вовсе не служение идее красоты через прекрасное пение, а любование изменчивостью жизни. Которая иногда заманчивее, чем любая идея. Может быть, потому Нетребко была так хороша в партии Наташи Ростовой, но и в этом концерте ей хватило ролей. Провинившаяся изменница Манон, со смаком обольщающая своего кавалера, или бойкая на язычок Адина из “Любовного напитка” – в этих образах Анна Нетребко разыгралась с явным удовольствием. Ее пение тем лучше, чем больше в образах жизненной, конкретной выразительности. Не только в дуэтах, но и в ариях из “Русалки” Дворжака (похожей на народную песню, а на современный слух – и на мюзикл) и “Джанни Скикки” Пуччини (воплощение бесхитростной лирики) голос ее лился свободно и широко.
Дирижер Михаиэль Гюттлер был третьим, кому концерт обязан успехом. Хотя оркестр “Новая Россия” не слишком ровен по своему качеству, внимание к певцам и точность темпов в аккомпанементе были образцовыми. Увы, немалая часть публики обнаружила слабое знание музыки – в дуэте из “Богемы” аплодисменты раздались как раз там, где надо было затаить дыхание в ожидании верхнего до. Нынешний уровень слушателя – реальность, с которой приходится мириться. Но выступление эффектной пары, похоже, понравилось и знатокам, и профанам.