ГЛОБАЛИСТ: Как подъехать к Тегерану
“Конечно, у меня возник вопрос, почему никто этого не предугадал, – откровенно призналась госсекретарь США Кондолиза Райс журналистам, отвечая на вопросы о победе “Хамас” в Палестине. – Надеюсь, мы тщательно изучим причины. Это говорит о том, что мы, пожалуй, недостаточно плотно держали руку на пульсе палестинского народа”.
Пора признать, что слишком долго США позволяли себе получать информацию, проходящую через фильтр идеологии и данных израильских спецслужб. Если и теперь все пойдет по той же неумолимой спирали санкций и военного вмешательства, это может оказаться куда дороже войны в Ираке.
До сих пор в дискуссиях вокруг ядерных амбиций Ирана слишком мало внимания уделялось вопросу, почему эта страна выбирает путь конфронтации и как увести ее с этого пути. “Хотя большинство иранцев презирают сторонников жесткой линии, они поддерживают ядерную программу, – говорит Ширин Эбади, иранская правозащитница, получившая в 2003 г. Нобелевскую премию мира. – Не говоря уж о том, что программа экономически оправданна, она стала поводом для национальной гордости древнего народа со славной историей. Ни одно иранское правительство, независимо от его идеологии и приверженности демократии, не осмелится остановить программу”.
Еще важнее не покидающее Иран чувство незащищенности. Страна окружена ядерными державами с востока (Пакистан и Индия), севера (Россия) и запада (Израиль). “У какой страны, кроме Канады, американцы на каждой границе?” – спрашивают в Тегеране. И отвечают: “У Ирана”.
Вашингтон отказался от дипломатических отношений с Ираном, а европейская “тройка” (Великобритания, Франция и Германия), которая пыталась найти дипломатическое решение, не смогла предоставить гарантии, что Буш не будет стремиться свергнуть иранское правительство. Страна, которая чувствует непосредственную угрозу от ядерного Ирана, – Израиль. Но его лидеры отчаянно не желают в одиночку предпринимать авиаудар по предполагаемым ядерным объектам Ирана, хотя это вполне по силам израильтянам. Они знают, что окажутся в международной изоляции, даже если найдут понимание в Вашингтоне.
Большинство экспертов уверены, что военная операция способна лишь оттянуть реализацию ядерных планов Ирана. Майкл Квинлэн, бывший заместитель министра обороны Великобритании, заявил на прошлой неделе: “Чтобы достичь наибольшей эффективности, такие акции должны проходить по иракской модели принудительной смены режима”. Но гораздо большая национальная однородность и размер территории Ирана делают эту задачу куда труднее, сказал он.
Проблема в отношениях с Ираном в том, что угрозы уже не оказывают нужного эффекта. Экономические санкции, которые ударят по иранскому нефтяному сектору, крайне нежелательны в нынешних рыночных условиях. Китай, Россия и Индия против этих санкций из-за своего коммерческого и энергетического сотрудничества с Тегераном. Это относится и ко многим странам ЕС, и иранскому режиму это хорошо известно.
Реальность такова: иранский режим не верит, что “большую дубинку” пустят в ход. Единственный выход в том, чтобы убедить правительство Ирана, что оно не нуждается в ядерном оружии, потому что угрозы насильственной смены режима больше не существует. Такие гарантии могут дать только США. (FT, 1.02.2006)