Уважительные причины
На церемонии партер источал сияние бомонда, подчас к театру никакого отношения не имеющего. Гламурные ведущие (певица Мария Максакова и актер Игорь Гордин) выходили среди дымов и компьютерных огней, Владимир Понькин браво дирижировал шлягерами, которые Зураб Соткилава, Лев Лещенко и Лариса Долина распевали в микрофоны, по воле постановщика Дмитрия Бертмана эстрадные танцы сменялись дефиле оперных костюмов, а артисты “Геликон-оперы” с привычной удалью разыгрывали пародийные сценки. И в прошлые годы на церемониях “Золотой маски” случались сбои вкуса, но столь откровенного китча все же не было. В тексте одной из реприз было прямодушно сказано: “Мюзик-холл на сцене Большого театра – это же культурная революция”, и с этим не поспоришь.
Лишними на празднике выглядели только те, ради кого и сколачивалась столь нарядная рама, – лауреаты премии. За исключением немногих звезд (как Алиса Фрейндлих) или патриархов (как Петр Фоменко) труженики театральных профессий, умеющие блистать в своем ремесле, выглядели париями, случайно приглашенными на светский раут.
По счастью, со сцены все же прозвучала благодарность корпусу фестивальных экспертов, отсмотревших четыреста с лишним спектаклей по всей России и составивших афишу “Золотой маски”. Именно экспертный отбор, а не решения жюри определяет театральную карту года.
В области оперы и балета она сложилась в пользу двух столиц. Третья столица – Новосибирск взял в этом году тайм-аут. “Кармен” из Перми и “Волшебную флейту” из Уфы можно было и вовсе не привозить (к слову, фестиваль бы спокойно обошелся и без двух драматических театров из Омска, перегрузивших и без того насыщенную программу). Зато москвичи смогли воочию увидеть обе постановки Мариинского театра – “Тристана и Изольду” и “Путешествие в Реймс”: нередко Мариинка участвовала в конкурсе заочно. Жюри предпочло “Реймс” – действительно редкую постановку, где режиссура (Ален Маратра получил и персональную награду) и музыка (превосходный ансамбль молодых солистов театра) существуют в счастливой гармонии. Более значительный “Тристан”, в котором режиссер Дмитрий Черняков продемонстрировал высоту и зрелость, получил утешительный приз жюри, а работа Ларисы Гоголевской (Изольда) была заслуженно названа лучшей женской ролью. Отдельным призом жюри наградило и Большой театр – не за “Детей Розенталя” как таковых, а “за инициативу в развитии русской оперы”. Инициатива, действительно, важная и небывалая: Леонид Десятников заметил со сцены, что он – первый живой композитор, оказавшийся в поле внимания “Золотой маски”. А вот для “Мадам Баттерфлай” в постановке Роберта Уилсона у жюри ничего не нашлось, и то правда: икона авангарда в контексте эпохи живых чувств не вызывает.
Зато в балете и современном танце жюри продемонстрировало преклонение перед традицией, уважение к ветеранам и абсолютное доверие к мускульным усилиям. Поэтому главная награда за лучший спектакль сезона досталась “Сну в летнюю ночь” Большого театра: когда труппа исполняет этот балет Джона Ноймайера, буквально физически ощущаешь хруст суставов – старый хит дается артистам нелегко. К тому же спектакль 1977 г. рождения выглядит столь внушительно, что даже непосвященному ясно – это уже классика. Покорение этой вершины зафиксировано еще одной “Маской” – за лучшую мужскую партию Яну Годовскому.
Однако ни Ноймайер, ни Форсайт, завершивший свою программу в Мариинском театре постановкой одноактной Approximate Sonata, в конкурсе хореографов не участвуют – сравнивать их балеты, созданные несколько десятилетий назад, с работами прошлого сезона было бы некорректно. Здесь лучшим был назван хореограф балета Reverence (Мариинский театр) англичанин Дэвид Доусон: его отполированный спектакль – реверанс всему балетному ХХ веку. Борис Эйфман со своей “Анной Карениной” в конкурс хореографов не попал, но в лице исполнительницы заглавной партии Марии Абашовой жюри оценило самоотверженность артистов его театра. А Алексею Ратманскому, поставившему самый яркий балет сезона – “Болт” в Большом, досталась только благодарность Семена Пастуха, который назван лучшим художником в музыкальном театре.
В современном танце главную награду получила реанимированная в пермском “Балете Евгения Панфилова” “Клетка для попугаев”. Первоклассно воспроизведенный современным поколением исполнителей, спектакль потерял и актуальность, и драйв утверждения нового жанра, которым поражал в 1992 г. Сегодня он вполне мог номинироваться в балетной категории.
А в драматических номинациях все вышло правильно и скучно. Тактичный развод двух моноспектаклей с превосходными работами актрис: за женскую роль наградили Алису Фрейндлих (“Оскар и розовая дама”), зато “Шинель” с Мариной Нееловой в роли Башмачкина получила премии за лучший спектакль малой формы и работу художника (Александр Боровский). Награждение Василия Бочкарева за мужскую роль – предрешенное, кажется, уже самим фактом исключения из правил, согласно которым актерские работы не рассматриваются отдельно от спектакля. Наконец, две “Маски” “Трем сестрам”: лучший спектакль большой формы и лучший режиссер – Петр Фоменко. Редкий, кстати, случай: на премьере критика приняла “Трех сестер” кисло, но те, кто увидел постановку позже, уверяют, что она и впрямь стала лучшей в сезоне.
Короче, скандалов ноль, что хорошо для статусной премии и плохо для театральной жизни, в которой, выходит, все давно устаканилось до полного остекленения. Достанься главные “Маски” резкому и современному “Лесу” Кирилла Серебренникова, было бы что обсуждать. А когда Серебренникову дают спецприз с формулировкой “за создание ярких спектаклей”, что означает примерно “молодой еще”, обсуждать нечего. Приятно, что спектакль Андрея Могучего “Между собакой и волком” получил приз “Новация” и вдобавок приз критики. Но когда такую работу не рассматривают в основных номинациях, это значит, что нам предлагают жить в архаичной системе театральных координат. Не подходящей даже для фестивальной афиши, в которой спектакли Могучего и Серебренникова – хиты, а никак не обочина.
Но в общем жизнь “Золотой маски” в этом сезоне вполне удалась: жюри успешно сыграло в свои статусные игры, а публика получила качественный, пусть и слегка отягощенный неизбежным балластом фестиваль.