“ЕС так наглеть не будет”

Барьеры ставятся

По данным Минэкономразвития, против российских компаний сейчас установлено 107 защитных мер в 19 странах мира и ЕС. Они наносят ущерб в $2 млрд ежегодно. “90% защитных мер приходится на химиков, в первую очередь производителей минеральных удобрений, и черных металлургов”, – говорит замдиректора департамента Минэкономразвития Андрей Кушниренко.

Устанавливая квоты и высокие пошлины, другие страны защищают своих производителей. “Например, мы поставляем удобрения в ЕС, а они тоже их делают из нашего же газа, который для них в разы дороже, и они закрывают рынок”, – поясняет глава российской делегации на переговорах по вступлению в ВТО Максим Медведков. Пока Россия не является членом ВТО, страны, вводящие против нее защитные меры, могут обосновывать их как угодно.

Так, в 2005 г. ЕС пересмотрел ограничения на импорт удобрений для российского “Сильвинита” (квота – 650 000 т в год, остальное – с пошлиной 23%). “Европейцам удалось доказать факт демпинга потому, что при расчете наших издержек они использовали не российские, а европейские цены на газ”, – объясняет гендиректор компании Петр Кондрашев. Всего против производителей удобрений установлено 24 защитные меры, насчитала “Фосагро”. По оценке вице-президента “Акрона” Александра Попова, его компания из-за барьеров теряет $30 млн выручки в год, а вся отрасль – $0,5 млрд.

США регулируют импорт российской стали с помощью квот и минимальных цен. При этом минимальные цены на горячекатаный тонкий лист американский минторг рассчитывает, исходя из ситуации на своем рынке (его не интересует, сколько стоит сделать этот лист в России). Горячекатаному толстому листу, который продает в США “Северсталь”, повезло больше: цена устанавливается с учетом себестоимости, объясняет руководитель группы торговой политики “Северстали” Андрей Шиханович. И все равно, говорит он, цены периодически оказываются выше американских рыночных и приходится прекращать поставки.

Другие государства, например Аргентина, не признают Россию страной с рыночной экономикой и считают “справедливые” цены, исходя из себестоимости производства стали в так называемой “суррогатной” стране, которая по своим характеристикам близка к нам, но имеет рыночный статус (например, Турция). Между тем издержки российских предприятий могут быть ниже, чем в этих странах.

Торговые партнеры могут и вовсе не аргументировать устанавливаемые против России ограничения, резюмирует главный экономист Deutsche UFG Ярослав Лисоволик: “Нам все равно некуда жаловаться”.

Барьеры остаются

Вступление России в ВТО не означает, что другие члены этой организации автоматически отменят свои защитные меры. Но им придется их обосновывать. Антидемпинговую пошлину и минимальные цены можно будет вводить только в том случае, если экспортная цена окажется ниже внутренней российской. Компенсационные пошлины или квоты – только если удастся доказать, что экспорт или производство субсидируются не по правилам ВТО. Специальные защитные меры – в исключительных случаях, когда импорт резко растет.

“Наши торговые партнеры должны будут пересмотреть все защитные меры, – утверждает Медведков. – Это займет максимум три года”. Например, в случае с химиками аргумент про дешевый газ уже не будет работать, отмечает Медведков. В двустороннем протоколе с ЕС о присоединении к ВТО мы взяли на себя обязательство, что цена газа на внутреннем рынке будет полностью покрывать все издержки, включая инвестиционную составляющую, – так происходит и сейчас.

Мы сможем добиться изменения методики расчета минимальной цены на металлы, считает директор информбюро по присоединению России к ВТО Алексей Портанский. “Контрагенты должны будут ориентироваться не на ситуацию на своем рынке, а на затраты наших производителей”, – полагает он.

Положительные примеры здесь есть. После того как Македония вступила в ВТО в 2003 г., США перестали ограничивать импорт ее стали, рассказывает Лисоволик. А ЕС после присоединения Грузии к ВТО снял заградительные пошлины на ее орехи, вспоминает председатель нацбанка страны Роман Гоцеридзе.

Но россияне не ждут от ВТО чудес. По мнению Попова из “Акрона”, после присоединения к ВТО “ЕС так наглеть уже не будет”, но вряд ли пошлины отменят, скорее они снизятся. Начальник управления стратегических проектов “Еврохима” Антон Колобанов говорит, что автоматически пошлины, конечно, не будут сняты, но ВТО дает возможность за это бороться. “Пока ВТО вынесет решение по нашим жалобам, пройдет минимум два года”, – сетует Кондрашев из “Сильвинита”.

Соглашение с ЕС предусматривает отмену квот на сталь с момента присоединения России к ВТО. “Мы могли бы их завалить нашей сталью, но тогда через пару лет они установят новые барьеры”, – уверен замдиректора Магнитогорского меткомбината Василий Варенов. По его мнению, после вступления в ВТО соотношение поставок на внутренний рынок и на экспорт изменится в пользу последнего на 5–10% (сейчас – 50% на 50%).

Защитные меры, которые используют сейчас США против российских металлургов, вряд ли будут отменены, полагает Шиханович из “Северстали”. “По нашему соглашению с американцами пересмотр барьеров произойдет тогда, когда мы его разорвем и определенный объем металла ввезем в условиях действия антидемпинговой пошлины. Вряд ли это выгоднее, чем нынешний режим. Зато членство в ВТО пригодится при новых антидемпинговых расследованиях”, – считает он. Наши производители выиграют оттого, что новых барьеров будет вводиться меньше, и мы сможем это контролировать, соглашается Кушниренко.