История с географией

В канун юбилея парижский ювелирный дом Van Cleef & Arpels получил нового президента – французского аристократа Станисласа де Керсиза. Какое будущее Van Cleef & Arpels ждет во втором столетии, г-н де Керсиз рассказал «Пятнице».

– Как компания будет отмечать юбилей?

– К этой дате мы запланировали значительное расширение нашей географии: появились бутики Van Cleef & Arpels в Москве, Киеве, Баку, Екатеринбурге, открываются в Токио – в районе Гиндза, в Шанхае. Мы удвоили площадь магазина в Нью-Йорке и реконструируем парижский бутик на Вандомской площади.

К юбилею мы представляем три новых коллекции haute joaillerie. Первая – Pierres de Caractere – посвящена выдающимся камням. Вторую – Tresors Reveles – мы представим сейчас в Москве: это коллекция по 11 рисункам из наших архивов, сделанным в 1920–40 гг. Тогда мы не смогли превратить их в ювелирные изделия, поскольку дизайн оказался очень сложным, но вот теперь сделали. Третья коллекция – это большой секрет, мы откроем тайну только после того, как откроется после реконструкции парижский бутик.

И в завершение празднования, в ноябре и декабре, пройдут тематические аукционы Christie’s, на которых будут выставлены 100 изделий Van Cleef & Arpels.

– Насколько успешным был для вас завершившийся год и чего вы ждете от года текущего?

– Прошлый год был для нашей компании очень успешным, а нынешний, мы надеемся, будет еще лучше. Потому что людям нужны не просто ювелирные изделия известной марки, они хотят покупать лучшее, и мы можем им это предложить. Для нас приоритет – работа с драгоценными камнями, причем мы используем только самое лучшее и отвергаем 99,5% предлагаемых нам камней.

– Каковы, на ваш взгляд, последние тренды в производстве часов и ювелирных изделий?

– Повышаются требования к качеству. Возрастает роль дизайна и узнаваемости ювелирных украшений. На этом рынке 80% занимают небрендированные изделия. На мой взгляд, покупать безымянные вещи –

это не очень умный шаг, поскольку вы не приобретаете добавленную стоимость и платите, по сути, только за драгоценный металл и камни. Люди постепенно это осознают. Ну и, наконец, меняется портрет покупателя – женщины начинают покупать украшения сами для себя.

По-моему, растет интерес к ювелирным часам, и мы увеличиваем их выпуск. Часы и украшения становятся парой, дополняют друг друга. Поэтому в развитие коллекции украшений Dentelle мы выпустили одноименные часы, то же самое относится к коллекции Alhambra.

– По вашему мнению, какая доля в продажах Van Cleef & Arpels должна приходиться на часы, какая на haute joaillerie и bijou?

– Будем расти во всех направлениях и на всех рынках. Пять лет назад мы имели всего 10 бутиков по миру, сейчас их уже 51. У нас очень большой потенциал роста продаж часов, потому что мы еще не представлены в этом сегменте так хорошо, как можем и должны. Но мы всегда идем за клиентом, а ему нужно и первое, и второе, и третье.

– А кто ваш клиент?

– Он влюблен. Он пришел в Van Cleef & Arpels, чтобы запечатлеть свою любовь. Он очень хорошо образован и ищет лучшее. И он удачлив.

– Легко вам было перейти из ювелирного дома Cartier, американское подразделение которого вы возглавляли, в Van Cleef & Arpels?

– Это два знаменитых дома с прекрасной историей. А моя жена сказала, что после шести лет жизни в Америке (три года я работал в Cartier и три – в Montblanc) она хотела бы вернуться в Париж. Ну а так как семья для меня имеет очень большое значение, я согласился.

– Что вы думаете про русский рынок?

– Он совершенно фантастический. Русские прекрасно образованны, отлично разбираются в ювелирном искусстве, и сразу, после того как в 1906 году открылся наш бутик на Вандомской площади, у нас появились русские клиенты.

То, какое значение мы придаем русскому рынку, вы можете оценить уже по тому факту, что презентацию своей юбилейной коллекции мы проводим в России. Для нас, французской компании, было бы логично делать это дома, но мы выбрали Москву как дань уважения вашей стране.

– Richemont Group – одна из первых компаний-производителей предметов роскоши, которая ведет бизнес в нашей стране самостоятельно, а не через российских партнеров. Почему вы решились на этот шаг?

– Ответ очевиден: мы рассчитываем на долгосрочное присутствие в вашей стране и потому хотим работать сами и наблюдать ситуацию изнутри.

– А персональные заказы от русских клиентов вам поступают?

– Да, и нам нравится их выполнять. Люди приходят к нам со своей мечтой, и Van Cleef & Arpels может воплотить ее в реальность.

– Сколько времени в среднем уходит на выполнение заказа?

– Все зависит от его сложности: это может быть и два месяца, может быть год.

– Если не ошибаюсь, ценовой рекорд прошлого года для новых ювелирных изделий принадлежит дому Van Cleef & Arpels. Что вы продали и за сколько?

– Это было колье Sultanabad из коллекции Pierres de Caractere (три колумбийских изумруда – 127,25 карат, 53,22 карат, 48,48 карат, белое золото и бриллианты). Оно стоило больше 4 млн евро.