Под управлением семьи

Джону Элканну 30 лет, он наследник одной из самых известных промышленных империй в мире – итальянской Fiat. Элканн – внук Джанни Аньелли и праправнук основателя компании Джованни. Он готовится взять на себя управление концерном со 107-летней историей. Но ему предстоит бороться с предубеждением европейских рынков против семейных корпораций. Финансовым рынкам не нравятся спорной прозрачности династические структуры, руководство которых зачастую ставит интересы семьи выше всех остальных. При этом многие инвесторы не скрывают скептицизма по поводу способности великих семей индустриальной Европы производить из поколения в поколение талантливых топ-менеджеров высокого полета. Для итальянских компаний эта проблема еще более актуальна, чем для остальных на континенте. По словам Гвидо Гобетты, профессора управления в миланском Университете Боккони, более чем в 60% итальянских публичных компаний доминируют семьи основателей против 40% в среднем по Европе. “Наша семья всегда видела свою роль в том, чтобы гарантировать стабильность Fiat”, – говорит Элканн, семья которого владеет 30% акций компании.

С ним согласились бы многие. Когда в начале этого года во французском Hermes (известный производитель предметов роскоши) появился первый “несемейный” гендиректор Патрик Томас, сразу было заявлено, что он лишь местоблюститель, который будет занимать этот пост до тех пор, пока в новом поколении семьи владельцев не появится достойная первой роли кандидатура. В прошлом году гендиректором французской ритейловой компании PPR стал Франсуа-Анри Пино, сын основателя компании Франсуа Пино.

“Чем быстрее мы уйдем от семейного капитализма, тем лучше для всех”, – считает Умберто Мозетти, эксперт по корпоративному управлению из Университета Сиены. Когда рынки были региональными, в семьях был смысл – они могли финансировать свои компании за счет денежных потоков из дружелюбных местных банков. В эпоху глобализации схема перестает работать, а семейственность становится губительной. Тому пример та же Fiat, которая оказалась не в состоянии конкурировать с азиатскими производителями и потеряла значительную долю родного итальянского рынка. Более того, говорит Мозетти, семейный капитализм усложняет управление и делает непрозрачной структуру собственности, что снижает привлекательность компаний для инвесторов. Аньелли, к примеру, владеют своей третью Fiat через три разные холдинговые компании.

Джона Элканна к новой роли готовили с детства. После школы в Париже он изучал инженерное дело в Турине. На летних каникулах стажировался в различных подразделениях Fiat. Закончив университет, проработал несколько лет в General Electric. В семейную компанию вернулся в 2002 г. в возрасте 26 лет. Положение Fiat было далеко не блестящим: всего через несколько месяцев умер Джанни Аньелли, и, чтобы компания осталась на плаву, пришлось занимать у консорциума банков более $3,76 млрд. Элканну достался едва ли не самый неприятный фронт работ – продавать нажитое годами. Ему пришлось избавиться от доли в туристической компании ClubMed, винодельческой Chateau Margaux и розничной сети La Rinascente. Fiat пришлось продать свое финансовое подразделение, страховую компанию и другие непрофильные активы. Три года спустя Элканн говорит, что его беспокоит его новая роль главы огромной корпорации. “Мне всего тридцать, и придется постараться, чтобы заработать уважение. Его унаследовать невозможно”, – говорит он. (Полина Михалева, 26.06.2006, WSJ).