Наилучшие из утят
Тягучая депрессивная музыка, темный фон, непрекращающийся шум воды. Люди в плащах и уродливых масках, будто сошедшие с подмостков какой-то театральной постановки, молчаливо бродят в полумраке. Дети смотрят на взрослых в упор, не мигая, как призраки из японского ужастика. Главный герой, писатель, пытается постичь смысл этих слоеных образов, а зритель экранизации книги Стругацких «Гадкие лебеди» поневоле составляет ему компанию.
Братья Стругацкие, как и многие другие фантасты, занимают в литературной табели о рангах странное промежуточное место. С одной стороны, армия поклонников – иным классикам-современникам такое и не снилось. С другой – чуть ревнивое пренебрежение со стороны приверженцев так называемой серьезной литературы. Впрочем, «серьезность» Стругацких одним формальным анализом не поверить. Ведь они не только одаренные беллетристы, но и важнейшие для нашей страны авторы.
Подтвердил это кинематограф. Самые, казалось бы, утонченные классики советского и постсоветского кино выбирали именно Стругацких. «Сталкер», поставленный по мотивам «Пикника на обочине», – возможно, лучший фильм Андрея Тарковского. Сделанные на излете перестройки «Дни затмения» по повести «За миллиард лет до конца света» ознаменовали вступление в пору творческой зрелости Александра Сокурова. Над картиной «Трудно быть богом» битые десять лет работает Алексей Герман. Это при том, что Стругацкие не какие-нибудь зануды-интеллектуалы: по их книгам ставили и детективы («Отель «У погибшего альпиниста»), и народные комедии («Чародеи»), и примитивные фэнтези вроде неудачной картины «Трудно быть богом» производства Украина – ФРГ.
Главный читатель Стругацких не столько подготовленный или образованный, сколько мыслящий человек. Это понимали Тарковский с Сокуровым, это осознает и Герман, в чем убедится любой, кто возьмет в руки только что изданный сборник сценариев, написанных им в соавторстве с женой Светланой Кармалитой. Текст «Что сказал табачник с Табачной улицы», давший название всей книге, – переработка романа «Трудно быть богом».
Ясна сокровенная суть Стругацких и еще одному наследнику подзабытых традиций параллельного советского кинематографа – Константину Лопушанскому. Его «Гадкие лебеди» – новый кирпич в великой Стругацкой стене. Кстати, свой первый камень в нее режиссер положил еще двадцать лет назад, когда прославился на всю страну «Письмами мертвого человека», сценарий которых писался при участии Бориса Стругацкого.
Сколь-нибудь широкий прокат «Гадким лебедям» не грозит. И не потому, что Лопушанский, как кричат его критики (таковых больше, чем поклонников), выдохся: просто этот фильм – восхитительно несвоевременный, а режиссеру, когда-то снявшему сверхактуальную картину, такое не прощается. Тут возникает нежданная магия единства формы и содержания: ведь «Гадкие лебеди» – фильм о несвоевременности.
Напомним, в чем суть. Писатель Виктор Банев попадает в условный мир провинциального городка, оказавшегося в центре необъяснимой природной аномалии. Там беспрестанно идет дождь, а люди превращаются в мутантов-«мокрецов», страшных снаружи, но ментально представляющих расу сверхлюдей. За учителями-«мокрецами» следуют дети из спецшколы для одаренных подростков: теперь и им противно несовершенное человечество, и их тянет к новым горизонтам. А без детей, ясное дело, люди обречены на вымирание. Полное уничтожение «мокрецов» решает проблему радикально: во имя собственной жизни человечество готово вовсе отказаться от пугающего прогресса.
В интервью Лопушанский избегает прямых ответов на вопрос о смысле названия. Смысл этот, меж тем, прост: лебеди тем и гадки, что летают выше уток и размах крыльев у них шире. Россия всегда хотела быть страной прекрасных утят, в чем немало преуспела. Как минимум в области кино наши утята с каждым годом становятся все желтее и пушистее. Тяжеловесный, классический фильм Лопушанского для привыкшего к глянцу потребителя – лебедь гаже некуда.
Вопрос тут не в уровне самобытности, в этом смысле Лопушанский недотягивает до Тарковского с Сокуровым, но в идеологическом выборе: лебедем быть или утенком? Предпочесть немодную «поэтичность», «интеллигентность» – или потрафить массам? Выбрать первое – поступок почти героический: ведь лебедей ждет то же, что и «мокрецов». Головы им не сносить: больно умные.
А у масс скоро будут свои Стругацкие: Герман не успеет еще озвучить свой многострадальный фильм, а Федор Бондарчук уже начнет и кончит «Обитаемый остров».
С 19 октября, «5 звезд»