Прописка на заводе

Десятиметровые потолки, стеклянная лестница ведет на просторную антресоль, в гостиной барная стойка, красно-кирпичные стены оштукатурены лишь местами, воздуховоды, старые деревянные балки, металлические опоры – все на виду, за окнами Москва-река и церетелиевский Петр. Это помещение площадью 200 квадратных метров больше похоже на ночной клуб или кафе, чем на жилье. И тем не менее это жилое пространство, первый московский лофт, обустроенный на территории, которая раньше принадлежала фабрике «Красный Октябрь», а теперь ею занимается группа компаний «Гута». Шоколадом здесь уже не пахнет – пахнет большими деньгами.

Пока это лишь демонстрационный проект: лофт не продается, но застройщики явно рассчитывают на богатую публику. В ближайшие годы вся территория кондитерской фабрики станет дорогим кварталом: планируются несколько жилых домов высотой от двух до десяти этажей, гостиницы, магазины, кафе, Музей шоколада. «Цену пока предсказывать сложно, учитывая раннюю стадию проекта, – говорит Анжела Кузьмина, директор по продажам компании Intermark Savills. – Но думаю, что стоимость квадратного метра здесь будет начинаться от 15 тысяч долларов». Покупателю придется выложить их не столько за сам лофт, сколько за его месторасположение – за близость к храму Христа Спасителя – и за вид на Кремль. К тому же это будет необычное жилье: сложно ожидать домашнего уюта от промышленного помещения.

Таких объектов – заводов и фабрик с цехами, погребами, газохранилищами, складами, гаражами, – способных трансформироваться в жилые пространства, в Москве немало. Однако сейчас большую часть этих построек сносят и на их месте начинают новое строительство. Это выгоднее, поскольку сроки окупаемости такого проекта меньше: спрос на новые квартиры стабильный, тогда как в лофте, перестроенном, скажем, из склада и частично сохранившем «фабричный» антураж, готов поселиться далеко не каждый состоятельный человек. Впрочем, мировой опыт освоения промзон убеждает: пустовать они не будут, но и необязательно станут сверхдорогим жильем.

Лофт как образ жизни

Сегодня лофтами часто называют любые большие квартиры со свободной планировкой, высокими потолками и, соответственно, окнами. Для классического лофта существенно еще и частичное сохранение промышленного антуража.

Считается, что жить в лофтах модно. Издаются альбомы с их интерьерами, выполненными известными и не очень дизайнерами, а то и самими жильцами, порой весьма знаменитыми: Дэвидом Боуи, Робертом де Ниро. Но даже в Европе и США, где лофты, как вид жилья, существуют уже лет сорок (с тех пор, как заводы и фабрики стали закрывать или выводить из городов), мода на них возникла не сразу. Первые лофты появлялись практически путем самозахвата: художники обустраивали в заброшенных и очень дешевых пространствах, с которыми город не знал, что делать, собственные мастерские, а заодно и жилища. Им как раз были нужны помещения с высокими потолками, чтобы размещать свои произведения, и большим количеством воздуха, чтобы не задохнуться от краски и пыли. Индустриальное окружение их не пугало, а наоборот, вдохновляло, что в итоге и определило идеологию лофтов, как антибуржуазного богемного жилья, где можно устраивать вечеринки и вообще вести соответствующий образ жизни.

Покупателей лофтов прельщает и то, что здания, где они расположены, исторические, и то, что вокруг необычные постройки: промышленная эстетика теперь такой же антикварный фетиш, как и старинные автомобили. Лондонский дизайнер Дэвид Гилл в начале 90-х присмотрел для своей новой галереи бывшую фабрику по изготовлению перчаток. В результате в этом здании площадью 2600 квадратных метров, но расположенном не в самом престижном лондонском районе, разместились не только галерея и шоу-рум, но и жилой 600-метровый лофт.

Однако из промышленных помещений получаются не одни лофты. Сейчас в крупных европейских городах реализуются специальные программы перестройки промышленных зданий в жилые. И на такое жилье может рассчитывать не только богема.

В 1984 году власти Вены предложили архитекторам превратить четыре хранилища газа в центре города в жилье и офисы. В середине 90-х эти высокие кирпичные цилиндры, полые внутри, были перестроены. Так, к хранилищу В, реконструированному по проекту австрийского бюро Сoop Himme(l)blau, переходами присоединено современное офисное здание, а само оно поделено на 17 этажей. На первых этажах магазины, есть атриум под стеклянным куполом, всего в здании 360 квартир, однокомнатные – для студентов, трехкомнатные – для более состоятельных жильцов. Большая часть квартир двухуровневые. Венские газхранилища – яркий пример того, как промышленная архитектура легко превращается в довольно типовое жилье.

Испытано на художниках

В Москве промзоны осваиваются уже не первый год. Но речь идет не о жилых пространствах, а о выставочных, реже – о мастерских художников.

Как правило, бывшие промзоны выглядят крайне неприветливо: мрачные заборы, металлические ворота, лающие собаки. Они как «черные дыры», которые так и хочется обойти или объехать. Но стоит там открыть галерею, концертную площадку или что-то еще, способное привлечь публику, как само место и все, что вокруг него, преображаются.

В бывших гаражах «Красного Октября» теперь «АРТСтрелка» – выставочное пространство, где раз в две недели проходят вернисажи. Для галеристов и публики выгода очевидная: аренда по щадящим ценам и бесплатные выставки. Бывший завод «Арма» в районе Курского вокзала буквально за год стал одним из самых светских мест Москвы: там расположен модный клуб «Газгольдер», мастерские дизайнеров Дениса Симачева и Кати Гомиашвили. Один из реальных газгольдеров на территории завода занимает «Якут-галерея». Уже поговаривают и о жилых лофтах.

На фабрике технических бумаг «Октябрь» не первый год работает выставочный зал «ПRОЕКТ_FАБRИКА». В цехах шелкоткацкой фабрики «Красная роза» и зданиях бывшей Московской ситценабивной фабрики открыты офисы, кафе, магазины, центр дизайна Artplay. В помещениях старого пивного завода «Московская Бавария» недавно возник арт-центр «Винзавод»: там уже успели провести фестиваль граффити, с лекцией при огромном скоплении публики выступил архитектор сэр Норман Фостер, открылись мастерские художников и крупнейшая в Москве фотостудия. В планах «Винзавода» (а это огромные пространства в окрестностях Курского вокзала) открытие выставочных залов, галерей, кафе, магазинов. Никакого жилья там пока не планируют. «Выгоднее сдавать, а не продавать, – рассуждает арт-директор «Винзавода» Николай Палажченко. – Прежде всего мы хотим создать новое культурное место, посещаемое, бесплатное для горожан. К тому же у этих старинных построек, памятников промышленной архитектуры, невероятное обаяние, которое хочется сохранить».

К промышленным помещениям, уже освоенным галеристами и художниками, легче присмотреться как к потенциальному жилью, но спрос пока не порождает предложения: застройщики не торопятся превращать заводы и фабрики в лофты или еще какое-то жилье. Хотя к их услугам не только многочисленные здания, но и уже готовые архитектурные проекты.

Архитекторы давно работают с этой темой, поскольку на сегодняшний день около трети Москвы – промышленные территории. Уже не первый год среди дипломных заданий в МАрхИ – конверсия промышленных объектов. И всегда находится хотя бы один студент, которому интересно этим заняться. Вот фрагмент проекта выпускника МАрхИ Владимира Могунова – общественно-жилого комплекса на территории завода «Электропровод»: «Жилые ячейки накрывает пространственное остекление, спроектированное с учетом современных тенденций по энергосбережению. Благодаря оригинальной форме здания все квартиры развернуты к солнцу и из окон открывается панорамный вид на исторический центр Москвы». Но студентам пока удается убедить лишь своих преподавателей.