Штамп в паспорте
Визового офицера звали Каролиной. Мягкие руки, кожа с темным отливом, крупные зубы. Каролина была немолода, любила деньги, «Жизель» в Большом и теплые пирожки в судках, перевязанных полотенцем. Срочные визы, сделанные ее руками за час, вкусно пахли клеем, духами и принтером. В Москве у Каролины подрастал сын. Когда в середине девяностых ее со скандалом отправили домой, курьеры туристических агентств осиротели. Опустился шенгенский занавес.
МИДовский список стран, куда россиянин с общегражданским паспортом еще может попасть без визы, вызывает противоречивые чувства. С одной стороны железный занавес, с другой – море возможностей. Конечно, мы потеряли Восточную Европу и, что особенно обидно, Болгарию. Но мы еще держим позиции на голландских Антилах – сдали только остров Сент-Мартин. Мы еще сильны на Ямайке, с пребыванием до 30 дней. В любой момент россиянин может рвануть на Фиджи, пожить там четыре месяца, а потом взять такси и улететь в Эфиопию, Суринам, на Коморы или Барбадос. Если есть транзитная виза Замбии, легко наведаться в Ботсвану. Проверить, чем живет Гайана, можно по простому согласованию с нашим посольством. Для того чтобы посмотреть на сенегалок с восхитительными талиями и широкими от ходьбы ступнями, достаточно уведомить местные власти за две недели до прибытия. Внимательное изучение списка наводит на мысль, что МИД заботится о своих гражданах, гарантируя россиянам безвизовый въезд в страны, временное пребывание в которых похоже на рай (Сейшелы, Мальдивы, Маврикий), обогащает духовно (Непал, Марокко, Ливан) и совершенно безопасно (ОАЭ). Достойны благодарности и иностранные правительства, бескорыстно пускающие нас на свою территорию. Если Турция, Египет, Тунис, Хорватия и Черногория делают это ради поощрения собственной туристической индустрии, то Эквадор – из чистой любви к приезжим, а Никарагуа и Куба – по старой памяти. Боюсь, если Время когда-нибудь заберет Фиделя, мы потеряем безвизовую Кубу. Надо спешить.
Некоторые теплые страны ввели визы для того, чтобы дать возможность консульским работникам поболтать с москвичами. На пике популярности Сезарии Эворы моему курьеру довелось побывать в посольстве Кабо-Верде, располагавшемся в маленькой квартире в Крылатском.
В дверях курьера встретили двое: мужчина-повар и женщина-консул. Документы они сделали сразу, но долго не отпускали домой и спрашивали, зачем виза – для поездки или коллекции? – а то многие просто так приходят. В трехкомнатном посольстве Панамы, получив штамп за пять минут, я долго пил чай и рассказывал двум панамцам о кругосветке. Конечно, визу по прибытии в Панаму у меня никто не спросил.
На фоне доброжелательных экваториальных посольств шенгенские порядки – холодный душ для просителя-россиянина и просто кошмар для просителя-молдаванина. Справедливости ради отметим, что два-три года назад кое-где сделали ремонт, открыли туалеты и платную запись по телефону. Однако общее ощущение школьной диспансеризации с обязательным анализом кала осталось. Взрослые мужчины на Тouareg, изящные леди в туфельках Тоd’s, отцы и матери семейств, заслуженные работники культуры заискивают перед студентами-практикантами в окошках, шуршат справками о неофициальных доходах, нотариальными копиями, ваучерами на палас-отели, нервничают и курят в предбаннике. Студентам-экспатам достаются коэффициенты, отсрочки от армии и кефир за вредность работы в России, а нам – сорванные переговоры по яйцам Фаберже, накрывшийся шопинг и невыездные няни. Няням почему-то особенно часто отказывают. Знали бы визовые офицеры и их помощники, каково это – безвылазно сидеть теплым заманчивым вечером на вилле в Порто-Черво с собственным ребенком на руках…