Откуда есть пошел
Сценарий “Восхождения” написал сам Томас Харрис, автор всех романов о Ганнибале Лектере, казалось бы отменный инженер сверхчеловеческих душ. Но, похоже, нашла и на Харриса проруха: гастрономические склонности своего знаменитого персонажа он наконец-то объяснил детской травмой – как сделали бы все нормальные люди, листавшие Фрейда.
Нет, постойте-ка, не Фрейда. Маленький Ганнибал пережил архетипический, фольклорный ужас. Лютая литовская зима 1944-го, лес, избушка. Выцветшая зернистая картинка и небритые рожи, карандашными рисунками которых парижский студент-медик Ганнибал будет потом заполнять свои блокноты. В той избушке голодные солдаты съели Ганнибалову сестренку. Сам мальчик чудом остался жив и поклялся отомстить: рожи он запомнил отчетливо. Не то что вкус тогдашней похлебки – вот уж чего не упомнить совсем.
Основное время и место действия картины – послевоенная, в коричневых тонах Франция. Серьезный молодой человек Ганнибал живет у дядиной вдовы – красавицы-японки (китайская суперзвезда Гон Ли, уже игравшая японку в “Мемуарах гейши”). У нее Ганнибал учится хорошим манерам, а по ночам увлеченно занимается анатомией в университетском морге, готовясь, впрочем, к карьере не столько хирурга, сколько палача.
Сэр Энтони Хопкинс должен быть доволен преемником. Когда Гаспар Ульель примеряет кривую, как самурайский меч, ухмылку, на душе становится ангельски спокойно: этот парень кого хочешь загрызет.
Новый фильм построен на двусмысленном и несколько жульническом приеме. Публика ждет наказания подонков, и они будут наказаны. Ганнибал Лектер, как героиня Умы Турман в “Убить Билла”, отлично знает, что месть – блюдо, которое следует подавать холодным. Только гастрономическая аналогия тут уже не аналогия, а тождество: месть – это блюдо, мстить – значит есть, никаких метафор, все буквально. Писатель Харрис и режиссер Питер Уэббер (снявший до этого картину про Вермеера – “Девушка с жемчужной сережкой”) работают на грани провокации. Одно дело, когда герой боевика расправляется с врагами, замучившими его родных, друзей или сослуживцев: долго гоняется за гадами, трудно с ними дерется, наконец, быстро убивает. Не то Ганнибал: ловит он быстро, убивает – медленно и тщательно, приятно щекоча сидящего в зрителе садиста, которому вечно не хватает традиционного мига расплаты.
Получается кино про то, как месть становится удовольствием – не только для героя, но и для публики. Причем безо всяких угрызений совести: не тинейджеров ведь маньяк увечит, а взрослых людей за дело ест, любо-дорого посмотреть в выходные.
Ганнибаловы враги, правда, так и не дотягивают до полнокровных мерзавцев, это скорее куклы, неуклюжие муляжи зла, которые даже не способны толком оказать сопротивление – юный медик рвет их как Тузик грелки. С другой стороны, Ганнибал сдерживает себя (и затаившегося в зрителе садиста) – скромничает в смысле пыток, а живьем ест и вовсе только одного плохого человека.
Но это, надо полагать, по молодости. Будем считать, что перед нами еще не кухня гурмана, а так, а-ля фуршет.