Артур Маркарян, гендиректор “Главстроя”
Когда Олег Дерипаска приобрел одну из крупнейших строительных компаний Москвы – “Главстрой”, столичные власти встретили этого нового игрока на прибыльном рынке недвижимости настороженно. В интервью “Ведомостям” гендиректор “Главстроя” Артур Маркарян рассказал, как складываются отношения компании с московским правительством и о трудностях освоения профессии строителя.
– Как вы решили прийти в строительный бизнес?
– В стройке я действительно новый человек. Предложение поступило от одного из агентств, которое занимается подбором высших управленческих кадров. Поскольку это предложение означало для меня новый существенный рост – я переставал быть финансовым директором и становился руководителем достаточно крупного бизнеса, – то я с радостью пошел на переговоры. А с Олегом Владимировичем [Дерипаской] познакомился уже на собеседовании.
– Вы поменяли множество отраслей. Это осознанный выбор?
– Я – профессиональный менеджер и двигаюсь по карьерной лестнице. Но я не согласен, что поменял много отраслей. Я пять лет работал в банковской сфере, долго – в отрасли минеральных удобрений. Дальше – это просто профессиональный рост. А стройку я склонен относить к промышленности.
– Чем, по-вашему, строительство отличается от других отраслей?
– Больше всего времени я потратил на то, чтобы понять отраслевую специфику. Не могу сказать, что это тяжело, просто на это нужно потратить много времени. Здесь совершенно другая организация труда, система учета, производственный цикл сильно растянут во времени.
– Вы работали в “Менатепе”. Общались ли с Михаилом Ходорковским?
– В “Менатеп” я пришел по приглашению сокурсника. В тот момент я был менеджером, докладывал на инвестиционных комитетах, где присутствовал Ходорковский. Я проработал там год, потом – год в “Роспроме”. В ABN Amro я проработал пять лет, достиг всего, чего мог: дорос до вице-президента по газу и нефти. Для меня принципиально было перейти в промышленность. Хотел наполнить свой профессиональный опыт деятельностью финансиста в промышленной сфере. Я сознательно искал такие варианты. Так попал в “Уралкалий” и проработал два года.
– И ушли в “Еврохим”. Можете сравнить стиль управления в “Еврохиме” и “Уралкалии”?
– Мне это кажется некорректным. “Уралкалий” – монопродуктовый производитель. Это компания, которая находится в одном регионе и выпускает один продукт, хотя и занимает 10% всего мирового производства. А “Еврохим” – это уже транснациональная компания, выпускающая огромную гамму продуктов. Там другой масштаб.
– Участники говорят, что, покупая строительный холдинг, Олег Дерипаска получил кота в мешке.
– Я считаю, что сделка была очень выгодной.
– Структура холдинга была крайне запутанной. Вы в ней разобрались?
– Безусловно, ведь прошло достаточно времени. Политика предыдущих акционеров заключалась не столько в юридическом, сколько в административном контроле. Корпоративная структура была выстроена таким образом, что главки – “Главмосстрой”, “Моспромстройматериалы” и “Мосмонтажспецстрой” – не имели полного контроля над входящими в их состав компаниями. Часто они владели 30–40% акций дочерних компаний, а еще 15–25% акций были распылены между “боковыми” структурами. Чтобы установить контроль над всеми ключевыми активами, потребовались серьезные усилия.
– Вы получили контроль над всеми компаниями? Их ведь более 460.
– Число более 400 включает и те боковые структуры, о которых я говорил. Реально действующих компаний существенно меньше. У нас сейчас порядка 150 предприятий, где пакеты акций выше контрольного. Кроме них есть еще около 50 организаций, в которых мы владеем миноритарными пакетами. Сейчас формируем стратегию работы с этой категорией активов, а пока контролируем их финансово-хозяйственную деятельность через советы директоров так, чтобы пакеты акций не теряли стоимость.
– Верна ли информация о том, что “Главстрой” в момент покупки был должен поставщикам 7 млрд руб.?
– Компания была приобретена с большими долгами, но эта цифра характеризует задолженность перед кредитными организациями. Перед поставщиками и подрядчиками таких долгов не было. Впоследствии мы привлекли кредитные ресурсы, чтобы увеличить объем работ, запустить несколько зависших проектов, приобрести новые площадки. В результате объем кредитного портфеля увеличился примерно на 30%, но среднюю ставку привлечения кредитов нам удалось существенно снизить.
– Как изменилась структура холдинга?
– Мы практически полностью выстроили трехзвенную структуру. Верхний уровень – это корпорация “Главстрой”, владеющая контрольными пакетами акций трех дивизионов – “Главмосстроя”, “Моспромстройматериалов” и “Мосмонтажспецстроя”. “Главстрой” на 100% контролируется “Базовым элементом”. Дивизионы контролируют операционные предприятия, которые производят стройматериалы, проектируют, строят и эксплуатируют. Есть еще управляющая компания “Главстрой-менеджмент” – она выполняет функции единоличного исполнительного органа.
– Насколько активно вмешиваются в бизнес Олег Дерипаска и гендиректор “Базэла” Гюльжан Молдажанова?
– Со стороны Олега Владимировича – постоянный контроль, с нашей – регулярная отчетность. Вопросы операционной деятельности мы решаем самостоятельно. Что касается Гюльжан Молдажановой, то она является членом совета директоров “Главстроя”, поэтому все важнейшие решения принимаются при ее непосредственном участии.
– Какая задача поставлена перед вами “Базэлом”?
– Превратить “Главстрой” в лидера российской строительной индустрии. Во-первых, мы должны стать хорошо управляемой компанией, нацеленной на получение рыночного уровня доходности на всех этапах своей производственной цепочки – и в производстве стройматериалов, и в строительстве, и в предоставлении услуг. Во-вторых, нам надо сбалансировать производственные мощности – где-то увеличить объемы производства, например построив новый завод, а от чего-то, например от ряда устаревших серий домов, отказаться. В-третьих, изменение управленческой модели, открытость по отношению к внешней среде. Мы на каждом шагу видим, в какое тяжелое состояние можно опрокинуть хорошие активы, если исповедовать диаметрально противоположную философию.
– Что вы имеете в виду?
– Были злоупотребления на местах, сомнительные сделки. Сейчас мы добиваемся справедливости через суды.
– Столичные власти были не в восторге от покупки “Базэлом” “Главстроя”. Как сейчас складываются отношения с правительством Москвы?
– В деловом контексте. [Глава стройкомплекса Москвы] Владимир Иосифович Ресин очень сильно помогает и поддерживает – дает советы, указывает направления, как действовать. Без его участия и помощи мало что возможно. Я ощущаю больше поддержки, чем противостояния. С другой стороны, наши дивизионы играют важнейшую роль в стройкомплексе столицы, ведь “Главмосстрой” строит не только жилье, но и общественные, социальные объекты. Волнение города, которое на начальном этапе ощущалось очень сильно, сейчас проходит. Я уверен, что все опасения рассеются.
– Но Ресин недавно заявил, что недоволен менеджментом “Главмосстроя”.
– Критика всегда полезна. Мы встречались после его заявления, поговорили о показателях, сроках сдачи объектов, о состоянии, в котором нам достались активы, и о том, как мы выправляем ситуацию. Я постарался привести максимум фактов, которые говорят о том, что положение меняется к лучшему.
– В каких из входящих в “Главстрой” компаниях Москва владеет “золотой акцией”?
– “Золотые акции” есть во всех трех дивизионах “Главстроя”, а также в 38 обществах, входящих в состав “Главмосстроя”. Город использовал свое право вето в прошлом году, когда обсуждались изменения в уставы. Позже таких примеров не было.
– Некоторые злопыхатели считают, что Олег Дерипаска реструктурирует “Главстрой” для его дальнейшей перепродажи.
– Я не вижу никакой фактической основы, на которой могло бы обоснованно вырасти мнение о нацеленности на перепродажу. У компании достаточно амбициозные задачи в строительном секторе.
– Во сколько бы вы оценили “Главстрой”?
– Сложный вопрос. Это конгломерат промышленных активов, человеческих ресурсов, строительных площадок. Это вещь, требующая осмысления, во всем этом должна осесть пыль.
– Готовитесь ли к IPO?
– Некоторое время назад звучало модное слово “евробонды”, сейчас – IPO. Если компания способна финансироваться за счет других источников, я не вижу целесообразности в выходе на биржу. Мы пока не выбрали огромную нишу – облигационные займы, коммерческое кредитование. Но если со стороны акционера будет принято такое решение, я проведу IPO. Пока мы говорим о более приземленных вещах, у нас еще нет даже отчетности по МСФО – мы ее только делаем.
– С какими финансовыми показателями закончили год?
– Сдали около 1 млн кв. м недвижимости в Москве и области. Консолидированная выручка – более $1 млрд, говорить о размерах прибыли пока сложно.
– Акционер доволен результатами?
– Думаю, что в этом году мы достигнем результатов, удовлетворительных и для менеджмента, и для акционеров.
– Сколько “Главстрой” зарабатывает на подряде?
– Сейчас – от 5% до 10%. А на строительстве муниципального жилья если 1–2% – это уже счастье.
– Зачем же тогда беретесь за эту работу?
– Во-первых, выполнение городского заказа – это серьезная загрузка мощностей. К тому же с городом можно вести нормальный диалог относительно пересмотра цен. У “Главмосстроя” были некоторые проблемы по загрузке мощностей. Но сейчас мы активно ищем новые площадки и инвестконтракты. Сегодня в нашем инвестиционном портфеле – площадки для строительства более 2 млн кв. м недвижимости.
– Как ищете площадки?
– На рыночной основе. Например, с Mirax Group у нас крупный проект в Крылатском. Мы приобрели земельный участок в Солнцеве, планируем построить там порядка 350 000 кв. м жилья. Есть проекты в Бутове, Пушкине, Калуге, Ногинске – более чем на 100 000 кв. м.
– Насколько дорогие сейчас участки?
– Не дешевые. Нагрузка на 1 кв. м может колебаться от $100 и выше. А ведь на площадку строители реально выходят через два года.