Замечательно приятный бантик
Само возникновение этого спектакля – двойная победа здравого смысла. Во-первых, догадались не закрывать на реконструкцию, как хотели поначалу, старое здание, пока не построят новое. Во-вторых, раз уж работа продолжается, пригласили на постановку француза Алена Маратра. А кого же еще? Его “Путешествие в Реймс” (2005) стало самой гармоничной, изобретательной и счастливой работой оперной труппы за многие годы. Что признано не только публикой, которая ломится, но и “Золотыми масками” за лучший спектакль и режиссуру.
Маратра – режиссер милостью божьей. Он обладает обоими необходимыми режиссеру качествами: фантазией и умением работать с актерами. Прокофьев сочинял либретто, вдохновившись сценарием Мейерхольда со товарищи. Мейерхольд, как известно, находился в непрерывной полемике с окружавшими его типами театра. Из этих интеллектуальных баталий начала XX в. в оперу перекочевали Трагики, Комики, Лирики и Пустоголовые, которые постоянно вмешиваются в сказочное действие с требованием переформатировать представление по их вкусу. Им ответствуют Чудаки. Кто такие все эти персонажи сейчас, в начале века XXI?
Со вторым звонком в зале появляются молодые люди, обряженные в костюмы того же цвета морской волны, что униформа капельдинерш Мариинского театра. Прохаживаются по рядам, разыгрывают хеппенинги с проверкой билетов, докладывают что-то идущему по центральному проходу партера в оркестр Валерию Гергиеву. Начинается Пролог – и эти ребята оказываются как раз Чудаками. То есть служащими Мариинки. А всякие Пустоголовые, значит, критикой и продвинутыми зрителями. Вроде блогеров с форума “Классика”.
Это один из примеров того, как фантазия режиссера осваивает и оживляет “трудные” места либретто. А уж места выигрышные – самоигральные – сверкают и искрятся. Принц, сын короля Треф, чахнет от ипохондрии. Труффальдино призван его развеселить: “Плюнуть захотели, ваша светлость? Плюньте”. Принц плюет, натурально, в Труффальдинову шляпу. Из которой тут же начинает валить тяжелый дым, как от концентрированной кислоты, – немудрено: ведь первый министр коварно кормит принца “старыми гнилыми и вонючими рифмами”.
Таких трюков и шуток до отвала. Но – когда надо. А там, где музыке надлежит быть главной, она безусловно главенствует.
Это, возможно, основное достоинство спектакля: единство сценической и музыкальной части. Оркестр в вечер премьеры был изумителен. Валерий Гергиев играет эту оперу (как прежде балет “Золушка”) с необыкновенным пониманием холодноватого, ироничного Прокофьева, который смотрит на людскую породу светлым, прозрачным и, конечно, не вполне человеческим взглядом. А как были выделаны все бесконечные скерцо! А не слишком ожидаемое от мариинского оркестра умение играть быстро и тихо!
Столь же безупречна по вкусу стильная работа художника-постановщика Даниэлы Вилларе, предложившей пустое пространство, разрезаемое движущимися белыми плоскостями и легкими стремительными завесами, чистые краски, среди которых доминирует глубокий синий и, разумеется, оранжевый. Костюмы Мирей Дессанжи изобретательны и красивы, к тому же дам снабдили умопомрачительными шляпами от крутого шляпного дизайнера Грегории Ресио.
Играют-поют в основном студенты Академии молодых певцов Мариинского театра, горячая взаимная любовь с которыми у Маратра началась во время “Путешествия в Реймс”. Играют почти все отлично, поет лучше других Анастасия Калагина – принцесса Нинетта, к тому же она очень органична и обаятельна. Алексей Илюшников – принц много убедительнее в ипохондрической, чем, по выздоровлении, в героической половине роли. Юрий Воробьев превратил свою кухарку, срисованную с феллиниевской Сарагины, в настоящий бенефис, который весьма оживил второй акт, удавшийся режиссеру, честно говоря, несколько меньше первого.
Опытный бас Геннадий Беззубенков – король Треф дал окружающей молодежи актерский и вокальный мастер-класс. Наконец, хор так не работал никогда. Оказалось, он может петь с выразительностью и дикцией столь безупречной, что хоть слова списывай, притом в бешеном темпе четко выполнять тщательно построенные заковыристые мизансцены.
“Любовь к трем апельсинам” уже во второй раз, вслед за “Путешествием в Реймс”, доказала: никаких так называемых фирменных недостатков у Мариинского театра нет. А дело всегда в конкретном режиссере, художнике, педагоге, концертмейстере и т. д. Кстати, волшебный бантик Труффальдино получает от мага Челия. Зовите магов – и все получится.