Джей Мейс: “Дизайнерские идеи европейских Ford будут применены в “глобальных” моделях”
– После того как Mercedes поделился платформой с Chrysler и на базе Mercedes E-класса был построен Chrysler 300C, появились разговоры, что по тому же пути может пойти и Ford Motor – ваш европейский премиум-бренд Volvo станет донором для вашего американского премиум-бренда Lincoln. Это возможно?
ЖЕНЕВА – Новый генеральный директор Ford Motor Алан Малалли провозгласил курс на создание “глобального” дизайна Ford – единого облика для автомобилей с голубым овалом на всех континентах. По мнению Малалли, для того чтобы на свет появился первый “глобальный” Ford, может понадобиться семь лет. Пока же компания продолжает выпускать автомобили, которые внешне радикально отличаются друг от друга – например, для Ford Focus, который начинает выпускаться в Америке, был придуман новый дизайн – от привычных европейцам черт не осталось и следа.
О том, как сейчас строится работа над дизайном автомобилей в Ford Motor и как она будет меняться, “Ведомостям” рассказывает главный дизайнер и вице-президент компании Джей Мейс. Ford выбрал Женевский автосалон для премьеры нового поколения Mondeo, и именно с этой модели начинается наш разговор с 51-летним дизайнером.
– Предтеча нового Mondeo, концепт-кар Ford Iosis имел очень свежий и оригинальный дизайн. Но с тех пор, как вы впервые показали Iosis, появилось очень много автомобилей других производителей, повторяющих идеи вашего концепта. Вы не боитесь, что это может помешать успеху Mondeo?
– Абсолютно нет. На мой взгляд, Mondeo будет самым красивым среднеразмерным седаном в Европе, когда он появится на дорогах. Но мы не можем контролировать конкуренцию и то, что и как делают наши конкуренты в смысле дизайна.
– Некоторые автомобильные журналисты уже написали, что сзади Mondeo выглядит менее эффектно, чем спереди. Вы, надо полагать, с этим не согласны?
– Совершенно. Но каждый имеет право на свое мнение.
– Кстати, а как вы реагируете на критику вашей работы? Ведь автомобильный дизайн – это как футбол: в нем все разбираются и все готовы давать советы...
– Я всегда говорю так: если у вас болят зубы – идите к стоматологу, если у вас болит сердце – идите к кардиологу, если вас интересует автомобильный дизайн – обратитесь к профессионалу. У каждого есть свое мнение об автомобильном дизайне, но это не значит, что каждый человек разбирается в предмете, о котором берется рассуждать.
– То есть вас критика не волнует?
– Вы знаете, я работаю в очень эмоциональном бизнесе, наше ремесло сродни ремеслу режиссера: когда появляется новый фильм, каждый, его посмотревший, готов высказать свое мнение. То же самое и у нас: когда мы показываем новую машину, все тут же берутся ее обсуждать – нравится она им или нет. Так что это часть нашей работы.
– Как Ford Motor будет разрабатывать “глобальный” дизайн для своих будущих автомобилей?
– Мы уже над этим напряженно работаем. Пока я не готов раскрыть вам всех деталей, но могу сказать, что многие идеи из тех, что воплощены в европейских моделях Ford, в будущем будут применены в “глобальных” моделях. Взгляните, например, на Ford S-MAX и на новый Ford Mondeo – их идеи будут развивать новые модели, которые появятся в Азиатско-Тихоокеанском регионе, России и США.
Я не могу сказать, над какой “глобальной” моделью мы сейчас работаем. Могу лишь констатировать, что появление нового Ford Mondeo – это очень важный этап для нас. В будущем году, возможно, таким этапом станет появление нового автомобиля в В-классе. И будет еще один сюрприз, о котором я пока не могу говорить.
– Сколько лет требуется компании, чтобы разработать новый автомобиль – с чистого листа до начала производства?
– Всегда по-разному. Дело в том, что мы практически никогда не начинаем работать с чистого листа, поэтому на разработку автомобиля уходит в среднем два года. Если мы начинаем с чистого листа, это занимает три года.
– На какой стадии вы подключаетесь к процессу разработки дизайна автомобиля?
– С самого начала. Я принимаю участие в выборе платформы, на которой будет базироваться автомобиль, потому что это ключевой момент в дизайне. Это касается не только бренда Ford, но и всех восьми брендов, что входят в группу (разговор состоялся до того, как Ford Motor объявил о продаже Aston Martin. – “Ведомости”).
– Сколько сейчас человек под вашим началом?
– Почти 1500 человек в дизайнерских командах всех восьми брендов. Моя ответственность – взаимодействие с директорами по дизайну всех брендов. Четыре или пять раз в году мы собираемся все вместе, чтобы обсудить, кто над чем работает. Но у каждого из этих дизайнеров, естественно, есть своя команда. У Мартина Смита из Ford of Europe, например, 150 человек в нашем дизайн-центре в Кельне, у Питера Хорберри из Ford Motor USA – человек 300 в Америке... С главными дизайнерами марок я встречаюсь ежемесячно – обычно я отправляюсь к ним или же они приезжают ко мне в Лондон.
– Почему вы выбрали для своего офиса именно Лондон, хотя штаб-квартира Ford Мotor находится в Детройте?
– Он хорошо расположен: всем удобно добираться ко мне, особенно из Европы. К тому же и еда там хорошая. (Смеется.)
– Зачем нужно было проводить рестайлинг Focus перед его выводом на американский рынок? На мой “европейский” взгляд, “наш” Focus гораздо симпатичнее, чем американский.
– По внутренним бизнес-причинам мы решили вывести на рынок США первое поколение Focus, а не второе. И Питер Хорберри, и его команда решили переработать дизайн автомобиля в американском ключе.
– И что это были за бизнес-причины?
– У нас были производственные мощности в США для производства Focus на платформе первого поколения.
– General Motors начал продажи своего люксового американского бренда Cadillac в Европе. Ford не собирается последовать этому примеру и начать продажи Lincoln в Старом Свете?
– Нет – это “домашний” американский бренд. Мы напряженно работаем над тем, чтобы Lincoln занял на американском рынке то место, которое ему подобает, но до тех пор, пока этого не произойдет, мы не будем думать об экспансии бренда.
– Я задал этот вопрос потому, что новый концепт Lincoln MKR, показанный в январе в Детройте, по-моему, был самым красивым автомобилем автосалона.
– Для нас очень важно, чтобы автомобиль, похожий на MKR, появился на американских улицах. Когда это произойдет и если два-три года спустя бренд станет успешным – тогда мы подумаем об экспансии.
– Не думаю. Volvo делает в основном переднеприводные автомобили, Lincoln – заднеприводные. Концепт MKR – тоже заднеприводный. И вообще я думаю, что американские покупатели ожидают, что большие седаны премиум-класса должны быть заднеприводными. Кстати, на автосалоне в Детройте мы показали еще один заднеприводный концепт, имеющий ту же платформу, что и MKR – Ford Interceptor.
– Вы закончили знаменитый Art Center College of Design в Калифорнии. Насколько важно системное образование для дизайнера?
– Это очень важно для дизайнера – получить образование в хорошем институте. Art Center College of Design – один из них. Конечно, главное для дизайнера – не диплом престижной школы, а его портфолио, но, пожалуй, хорошая школа может помочь ему скорее создать хорошее портфолио.
Я только что встречался с одним студентом – он уже три года подходит ко мне на автосалонах с просьбой: “Пожалуйста, возьмите меня на работу, пожалуйста, дайте мне стажировку”. Три года назад его работы были ужасны. Два года назад казалось, что он безнадежен. Но в этом году в его работах заметен уже очень большой прогресс. Я взял его карточку, и, возможно, он получит стажировку в одной из наших дизайн-студий. Но ему предстоит пройти еще очень-очень длинный путь, прежде чем у него появится такое портфолио, что автомобильные компании начнут за ним охотиться.
– А желание самому учить будущих дизайнеров, преподавать у вас не появилось?
– У меня совершенно нет на это времени. Когда-нибудь, когда я уйду на пенсию, я обязательно этим займусь, потому что мне нравится работать со студентами, но, думаю, до этого еще лет 20.
– Со стороны кажется, что автомобильные дизайнеры слишком часто меняют работу. Это так?
– Думаю, что в первую очередь это касается молодых дизайнеров: людям предлагают новые должности, больше денег. Если речь идет о дизайнерах на моей позиции, то для нас есть не так много мест, куда переходить. Что касается меня лично, то я надеюсь остаток карьеры провести в Ford.
Автомобильный дизайнер – это дальнобойная артиллерия, мы приглашаем конкретного дизайнера, потому что считаем, что именно он может нам помочь в развитии бренда. Я был счастлив, когда к нам присоединился Мартин Смит, потому что его помощь Ford of Europe была неоценимой.
– Но для вас как для менеджера тот факт, что дизайнеры так часто приходят и уходят, не создает проблем?
– За те 10 лет, что я работаю на Ford, ни один из главных дизайнеров наших брендов не ушел от нас. Нет, один ушел – Хенрик Фискер основал собственную дизайнерскую компанию, но к конкурентам ни один из наших главных дизайнеров не перешел. И я этим очень горжусь.
– Ваша лучшая работа?
– Быть может, Audi TT, Volkswagen Beetle, Aston Martin DB9.
– Лучший комплимент в ваш адрес?
– Не знаю. Хотя, постойте, пожалуй, знаю: думаю, лучший комплимент – то, что людям нравится работать со мной. И это очень важно, потому что люди, с которыми я работаю, не просто мои коллеги – они мои друзья.
– Что в вашем гараже?
– Range Rover Sport и Land Rover Discovery.
– Что-то особенное в них есть – ваши личные дизайнерские идеи, необычные опции?
– Нет. Это и так необычные машины, и они пришли ко мне такими прямо с завода. (Смеется.)