Виталий Несис, генеральный директор “Полиметалла”
– Вы не раз говорили о том, что “Полиметалл” догонит “Полюс Золото”. По каким показателям?
Виталий Несис пришел работать в “Полиметалл” три года назад по просьбе старшего брата Александра, который тогда был контролирующим акционером компании. В конце 2005 г. “Полиметалл” был продан группе “Нафта-Москва”. Но теперь для Несиса-младшего важен не братский, а корпоративный долг: “Я бегу длинную дистанцию, моя цель – создать лучшую горнорудную компанию в России, и в ближайшее время я уходить не собираюсь”. После проведения IPO, по его словам, “Полиметалл” находится только на полпути к заветной цели. Как дальше будет развиваться компания, Виталий Несис рассказал в интервью “Ведомостям”.
– Впервые о возможности проведения IPO “Полиметалла” заявлял еще его прежний владелец Александр Несис почти полтора года назад. Почему размещение состоялось только в феврале 2007 г.?
– За это время было создано то, что инвесторам очень нравится. Появилось понимание того, откуда придет рост и как компания будет развиваться. Во-первых, был сформирован пакет инвестиционных проектов среднесрочного роста на ближайшие 2–3 года – мы получили лицензии на разработку флангов Дуката и собираемся строить там вторую очередь фабрики, купили месторождение Албазино. Во-вторых, мы создали набор геологоразведочных проектов, которые позволят сохранять рост и в долгосрочной перспективе: приобретены восемь лицензий на геологоразведку, созданы две специальные геологоразведочные организации. В-третьих, было создано СП с AngloGold Ashanti – это означает для нас одобрение со стороны международного горнодобывающего сообщества. Исходя из этого мы [теперь] можем показать инвесторам, как будет расти капитализация.
– Рынок адекватно оценил компанию при размещении в феврале?
– Рынок всегда прав. С учетом известности компании и дисконта, который дается эмитентам, первый раз выходящим на биржу, я считаю оценку адекватной. “Полиметалл” разместился ближе к нижней границе, потому что мы решили не гнаться за лишним рублем и предпочли более качественную и диверсифицированную структуру акционеров. Да, возможно, мы потеряли немного в цене размещения. Но что лучше – разместиться дороже, а потом спустя несколько месяцев после IPO потерять 20% стоимости или разместиться по консервативной цене, но в итоге торговаться на уровне размещения и быть честными перед своими акционерами? Я считаю, что решение было правильным. Нам с рынком и инвесторами вместе жить еще долго.
– А зачем вам в принципе нужно было IPO?
– Первая причина – проявить стоимость компании. Особенно это важно для компаний, работающих в сегменте драгметаллов, потому что при их оценке используется коэффициент цена к чистой стоимости активов, а не стандартный подход стоимость через дисконтирование чистых денежных потоков. Вторая причина – нам нужна была валюта для приобретения активов, теперь при будущих сделках мы сможем использовать не только cash, но и акции. Третья причина: понятно, что наиболее мощный способ удержания персонала компании и самого менеджмента – это мотивация, привязанная к стоимости акций.
– Ну прежде всего по EBITDA. А в более долгосрочной перспективе – по производству золота и серебра в золотом эквиваленте.
– Не назовете, какую EBITDA хотите получить?
– Не назову – этот показатель очень сильно зависит от цен на золото и серебро. Но я думаю, что здесь есть значительный потенциал роста.
– Как вы позиционируете “Полиметалл” – как серебряную или золотую компанию? Чем рынок серебра принципиально отличается от рынка золота?
– Как уникальное сочетание серебра и золота – таких компаний в мире действительно очень мало. Рынки [серебра и золота] как таковые очень похожи. Серебро – наша особая гордость, так как мы в числе мировых лидеров, а количество месторождений серебра мирового класса очень ограниченно. Среди наших активов есть такое месторождение – Дукат.
– Как будет расти производство?
– К началу 2011 г. есть план увеличить производство как золота, так и серебра на 50%. Вторая очередь фабрики на Дукате будет запущена к концу 2008 г., это позволит увеличить производство серебра на месторождении на 50% за счет увеличения объемов переработки c 900 000 до 1,5 млн т руды в год. Общий объем инвестиций в Дукат с учетом вложения в геологоразведку, строительства второй очереди, проведения горных работ – порядка $50 млн. Второй проект – увеличение мощности на месторождении Воронцовское. К концу 2008 г. мы планируем расширить фабрику и увеличить объем переработки с 500 000 до 900 000 т руды в год. Объем инвестиций в этот проект мы оцениваем в $12 млн. Третий проект – Албазино. Сейчас на этом месторождении мы занимаемся активной доразведкой, к концу этого года объявим о приросте в ресурсной базе и уже тогда будем принимать решение о начале строительства. У нас есть цель запуститься на Албазино во второй половине 2010 г.
– “Полиметалл” принял опционную программу для сотрудников. Каковы ее параметры?
– Размер программы – приблизительно 1,7% акций от уставного капитала, это существующие акции контролирующего акционера Nafta Moskva. Опцион разбит на три года, в течение которых у участников программы есть возможность купить акции равными третями. Мы постарались вовлечь в программу как можно больше участников, сейчас в ней около 250 человек из 5000 сотрудников компании. Примерно треть из этих 250 – сотрудники головного офиса в Санкт-Петербурге, а остальные – работники предприятий в регионах. В программе участвует много специалистов среднего уровня – технологи, геологи, горняки. Мы стремились удержать редких и ценных сотрудников, оценить потенциальный вклад в развитие компании, отметить возраст и т. д. Сотрудники смогут выкупить акции по 1 руб. за штуку. Так договорился топ-менеджмент с акционерами.
– А сколько у вас будет акций?
– Не скажу, потом почитаете в годовом отчете в июне. Нужно четко себе представлять, что при всех плюсах опционной программы есть один риск – нарушение климата в коллективе из-за того, что разные люди получают разное количество акций. Поэтому мы сознательно намерены оставлять максимальное количество информации об опционной программе в тайне, будем раскрывать только то, что требует Лондонская фондовая биржа.
– К своим акционерам “Полиметалл” будет так же щедр? Вы планируете принять дивидендную политику?
– Конечно, существование дивидендной политики положительно воспринимается многими инвесторами. Но на самом деле планировать долгосрочную ликвидность в компании, которая завязана на ограниченное количество капитально-интенсивных проектов, – это заблуждение. Крупнейшие горнодобывающие компании (majors) на Западе возвращают деньги в зависимости от позиции в ценовом цикле и от наличия хороших инвестиционных проектов. На Западе это осуществляется не только через выплату дивидендов, но и через выкуп акций на рынке. Но тем не менее стандартной практикой является объявление специальных дивидендов, если есть лишние деньги, и сокращение дивидендов, если этих денег нет.
В этом году мы дивиденды платить не будем, свободный денежный поток будет направлен на разведку и реализацию среднесрочных инвестиционных проектов. Но совет директоров “Полиметалла” будет возвращаться к вопросу выплаты дивидендов каждый год, и тогда уже мы будем принимать решение, исходя из того, какой денежный поток мы планируем на год и как его можно применить.
– Значит, по итогам 2007 г. возможна выплата дивидендов?
– Да, конечно.
– Покупать что-нибудь планируете?
– Мы всегда говорили, что у нас очень дисциплинированный подход к приобретениям. Мы ставим себе задачу покупать активы только в том случае, если мы в состоянии добавить им значительную стоимость. Потому что, например, мы видим, что нынешний собственник не может его адекватно развивать. По поводу покупок у нас есть определенные мысли, но о каких-то конкретных сделках говорить пока преждевременно.
– В каких регионах?
– Мы занимаемся бизнесом только в тех странах, где четко видим наше конкурентное преимущество. За пределами стран бывшего СССР и Монголии у нас никакого конкурентного преимущества нет, поэтому нет ни малейшего желания идти ни в Африку, ни в Латинскую Америку. Нам нравятся три страны: Украина, Казахстан и Монголия.
– В январе правительство Монголии заявило, что договор о создании СП “Полиметалла” с монголо-российской “Монголросцветмет” для разработки местного месторождения серебра Асгат может быть аннулирован. Угроза была выполнена?
– Пока ситуация до конца неясна. Мы проводим консультации с органами власти Монголии. Нам нравится этот актив, и мы приложим все усилия, чтобы его получить. Это стратегический заход в страну. Сейчас мы учимся работать в Монголии, пытаемся узнать, что эта страна представляет собой с политической и законодательной точек зрения.
– Каковы конкурентные преимущества для “Полиметалла” и других русских компаний в СНГ и Монголии?
– Русский язык и советская система сбора и классификации геологической информации – это другой технический язык, который в большей степени доступен и понятен нашим специалистам, чем, скажем, специалистам из ЮАР. Плюс географическая близость.
– А исторически хорошие отношения с властями могут помочь при покупке активов?
– Я считаю, что это не является устойчивым конкурентным преимуществом. Например, мне сложно сказать, какие компании на Украине с точки зрения отношений с властями имеют конкурентное преимущество. Российские – с учетом культурной близости и общего исторического прошлого – или американские.
– А разве на Украине есть золото?
– Есть. С учетом наличия хорошей инфраструктуры, рабочей силы, исторической и культурной близости мы серьезно смотрим на эту страну.
– В СНГ активы намного дешевле, чем, скажем, в России?
– В Казахстане, где большинство активов уже известно, большой разницы в цене нет. А на Украине “готовых” активов в золоте пока нет, там нужно заниматься геологоразведкой на перспективных площадях. Сейчас ждем политической и правовой стабилизации, чтобы попытаться зайти в эту страну.
– В России, в принципе, осталось много интересных “готовых” активов?
– Нет. У них у всех есть стабильные владельцы, которые если и будут продавать свой актив, то уже задорого.
– Что же в этой ситуации нужно делать тем, кто хочет войти в золотодобывающую отрасль?
– Нужно внимательно искать недооцененные активы и присматриваться к маленьким компаниям, специализирующимся только на геологоразведке. Это стандартная процедура, по которой работают все крупнейшие компании. Никто из majors сегодня масштабно геологоразведкой не занимается.
– В России так же будет?
– Как будет, я не знаю. Но сейчас большинство предприятий строится по данным советских геологов. Кроме Купола на Чукотке, который разрабатывает Kinross, и Благодатного [компании] “Полюс Золото”.
– В России осталось некупленным одно из крупнейших в мире месторождений золота – Сухой Лог. Пойдете ли вы на аукцион и как собираетесь в нем победить?
– Я считаю, что из российских компаний “Полиметалл” единственная сможет эффективно разрабатывать это месторождение с точки зрения технологической экспертизы и наличия свободного управленческого ресурса. Большинство других игроков на рынке строят по 4–5 объектов, мы – пока один. Мы уже построили семь фабрик, а никто больше 1–2 – пока нет. Еще раз повторю, что с управленческо-технической точки зрения мы претендент № 1 на Сухой Лог.
– Во сколько вы оцениваете это месторождение?
– Сначала надо посмотреть на результаты оценки запасов, которую проводит ЦНИГРИ, – вдруг она кардинально изменит наше представление об этом месторождении.
– Битва за Сухой Лог будет?
– Можно представить себе ситуацию, когда мы, условно говоря, лучший претендент, готовы платить деньги, которые потом отбиваются за счет эксплуатации месторождения. Мы никогда не будем покупать месторождение, чтобы отбить затраты за счет капитализации – это спекулятивный прием, который в итоге ведет в никуда. С такими игроками, если их не ограничат условиями проведения аукциона, мы конкурировать не сможем. В интересах государства сформулировать условия проведения торгов так, чтобы в конечном счете победителем стал тот, кто реально собирается развивать месторождение, создавать налоговую базу и рабочие места.
– Вы можете создать консорциум с AngloGold Ashanti для участия в торгах?
– Может быть, мы и пойдем вместе. Но мы должны иметь полную свободу действий, потому что этот актив уникален и может серьезно повлиять на развитие компании. Чтобы показать, что у нас нет взаимных обязательств, Иркутская область специально исключена из сферы деятельности СП “Полиметалла” и AngloGold Ashanti.
– Barrick начинала с создания СП с Highland Gold в России, а сейчас является крупнейшим акционером этой компании. “Полиметалл” и AngloGold Ashanti могут пойти по такому же пути?
– Barrick с самого начала зашла в Highland как акционер, а уже потом были созданы СП. У нас с AngloGold отношения не как у старшего с младшим, а как у равноправных партнеров. Я думаю, что в этом ключе они и будут развиваться в обозримом будущем.
– Продажа “Полиметалла” возможна?
– Сейчас компания находится на такой стадии развития, когда потенциал роста ее стоимости огромен. Реализация стратегии развития приведет к увеличению капитализации в разы. Продавать сейчас – значит продавать по дешевке. Но подчеркну, что мы в этом направлении даже не думаем. Для меня сейчас важнее определиться, как лучше построить Албазино, а не тратить время на эфемерные рассуждения о том, кто бы мог купить “Полиметалл”.
– В чем заключается специфика работы в России для иностранных компаний?
– Раньше многие думали, что Россия – это традиционная страна черной Африки, где все решается быстро и хаотично. Но на самом деле у нас обширное и разнообразное законодательство. Плюс заключается в том, что законом четко прописана процедура получения и внесения изменений в лицензионное соглашение. Минус – не все иностранные компании реально представляют, как решать проблемы, связанные с логистикой, климатом и рабочей силой. Нельзя приходить сюда с техническими решениями, наработанными в какой-нибудь канадской провинции.
– Что будет происходить с золотодобывающей отраслью в ближайшие 5–10 лет?
– В ближайшие пять лет будет происходить неумолимый спад в добыче россыпного золота. В производстве рудного золота стоит в лучшем случае ожидать стагнации. И я надеюсь, что мы увидим бум инвестиций в геологоразведку.
– Консолидация в отрасли возможна?
– Для меня неизбежность консолидации неочевидна. С точки зрения операционной деятельности значимых синергий от консолидации нет. Невозможно эффективно управлять 20 мелкими предприятиями, лучше иметь пять крупных, а мелкие продавать. Яркий пример – компания Gold Corp., которая по производству золота сейчас вышла на 4-е место в мире, она после череды покупок продала некоторые свои активы, производящие многие тонны золота. Почему? Потому что сознательно идет концентрация производства и управления на ограниченном количестве объектов. Gold Corp. потеряла 15–20% в добыче, но в итоге правильно сделала.
Если посмотреть на статистику работы золотодобывающих компаний в России (10 из них занимают все большую долю рынка), то это процесс не консолидации, а дефрагментации. Мелкие производители, в основном артели, помирают. Россия – единственная страна, где россыпное золото добывается десятками тонн. Сейчас соотношение добычи рудного и россыпного золота 60% на 40%, лет через пять будет уже примерно 80% на 20%.
– Насколько велик потенциал России в плане обнаружения больших запасов золота?
– Почему Россия интересна всем крупным мировым игрокам? Потому что этот потенциал, возможно, самый большой в мире. Недостаточно или совсем не разведанными остаются еще большие территории. Традиционные производители золота США, Канада, Австралия, ЮАР насквозь пробурены, причем бурятся рудные тела на глубине 1–1,5 км уже от безысходности, потому что необходимо обеспечить рудой построенные фабрики. В этих странах находят лишь небольшие объекты, несопоставимые по качеству и размерам с теми, что можно найти в России. Латинская Америка лучше разведана, чем Россия, и также обладает хорошим потенциалом в добыче золота, но из-за политических проблем инвесторам там работать пока сложно. Крупные месторождения золота можно открыть и в Африке, например в Демократической Республике Конго, но и здесь проблемы с политической стабильностью, неразвитостью инфраструктуры.
В России добывающим компаниям работать гораздо проще, чем, например, в Аргентине, где одна провинция запретила цианид, вторая – разрабатывать месторождения открытым способом. В Перу крестьяне испугались, что цианид загрязнит воду, и заблокировали расширение крупнейшего в мире месторождения золота Yanacocha, в результате чего в 2007 г. оно произведет 50 т золота вместо 100 т. А вот Россия – достаточно дружелюбная страна с точки зрения отношения местного населения к горнодобывающей отрасли и законодательства.