ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА: Государственное дело
Преодоление болевых точек в экономике страны – задача сложнейшая. Надежды на рыночное саморегулирование здесь заведомо бесполезны – нигде и никогда рынок не формулировал и не реализовывал национальную экономическую политику. Это прерогатива государства – только оно способно, предназначено и уполномочено реализовывать общественные интересы подобного масштаба.
Можно предвидеть дежурное возражение: качество российского государства такое, что лучше обойтись без него. С этой характеристикой нашего государства можно согласиться: оно и неэффективное, и поражено коррупцией, и “приватизировано” разными группами и кланами. Оно плохой помощник в решении общественных задач. Но, во-первых, больше это делать некому, а во-вторых, другого государства у нас нет. Так что призывы минимизировать государственное вмешательство в нашу экономику контрпродуктивны. Напротив, государство олицетворяет возможности значительного повышения эффективности функционирования национальной экономики, активизации модернизационных усилий при сравнительно небольших дополнительных затратах. Этот более чем существенный резерв может быть реализован формированием новых системных подходов к принятию и исполнению важнейших экономических решений, к выполнению сложных национальных задач.
Одна из серьезных причин недостатков или провалов прошлой хозяйственной политики – рассогласованность решений, отсутствие должного их обоснования, правильной организации и ответственности за исполнение. На фоне существующей мировой практики это выглядит странным, нелогичным и неоправданным. Практика развитых стран свидетельствует: механизм принятия экономических решений и их координирования на высшем уровне приносит выгоду всем участникам хозяйственного процесса – бизнесменам, трудящимся, потребителям, руководству страны. Но самую большую выгоду он приносит стране и экономике в целом, обеспечивая ее не только количественный, но и качественный рост.
Не располагающая таким механизмом страна не может рассчитывать на обретение экономической самостоятельности, свободы и безопасности, на высокие темпы роста ВВП и уровня жизни, на успешное проведение масштабных модернизационных мероприятий.
Отсутствие адекватного механизма принятия экономических решений, а тем более отрицание его необходимости извращают фундаментальные рыночные основы. В сущности, именно это стало одной из решающих причин провала многих преобразований – от ликвидации спада до пенсионной реформы. Зато наличие такого механизма позволило постиндустриальным странам сохранить иммунитет к аномалиям либерально-романтической экономической политики и продолжить успешное развитие в сложных условиях.
Одна из главных функций механизма госрегулирования – соединение передовых научных знаний с практическими потребностями национальной экономики. Это освобождает от догматизма, порождаемого исключительным использованием любой из модных экономических концепций для руководства экономической политикой. Нарушение принципа здорового прагматизма всегда завершается хозяйственными провалами, потому-то столь велика роль неангажированной науки в разработке целей и способов реализации экономической стратегии.
Наиболее наглядным примером служит устройство механизма принятия и реализации высших экономических решений и его функционирование в США на протяжении более 60 лет. В России его создание и нормальная работа обещали бы быстро и эффективно излечить главные болезни хозяйственной системы. Для этого следует преодолеть замшелую идею враждебности государства и свободного предпринимательства. Миру, стране, человеку, бизнесу равно нужны не диктатура монополий или государства, а партнерские, всем выгодные деловые отношения.
Создание в России адекватного механизма координации и реализации экономических решений потребует сравнительно небольшой административной перестройки, включая два важнейших пункта: учреждение компактного экономического совета при президенте с активными функциями намного шире экспертных и отделение проектирования федерального бюджета от его исполнения. Это стало бы началом создания нового демократического и более совершенного государственного механизма. Россия по-прежнему находится в суровых условиях перехода от одного образа жизни к другому. И, судя по всему, окончание перехода состоится не завтра и не послезавтра. Это переход к “нормальности”, которой не было. Тем не менее шансы на продвижение страны к гражданскому обществу, плюралистической демократии и социальному рыночному хозяйству – при всех задержках и даже откатах – сохраняются. Главное – уметь извлекать уроки из недавнего прошлого и не делать новых ошибок.
Например, при всей обоснованности критики США и ЕС за их политику двойных стандартов по отношению к России необязательно впадать в антиамериканизм в советском духе, что, к сожалению, сплошь и рядом имеет место. А отсюда недалеко и до оголтелого антизападничества и очередного искушения испробовать самобытно-суверенный вариант бытия со всеми печальными для страны последствиями. Не дай нам бог вновь скатиться в жесткий авторитаризм, способный затоптать ростки пока еще хрупкой демократии и гражданского общества.
Как известно, в России осуществление грандиозных планов модернизации, независимо от того, утопичны они или реализуемы, обычно сопровождается ограничением личных свобод. И наоборот, как только в стране раскрепощается личная инициатива и человек, становясь свободным, получает право на выбор, государство начинает стремительно утрачивать свое величие, а иногда даже и суверенитет. Фатальна ли такая дилемма?
Анархо-олигархический капитализм в России мертв, и не стоит по нему горевать. Но восстановление “закона и порядка” несет совсем не абстрактную угрозу господства номенклатурного капитализма. Единственное средство ее нейтрализовать – укреплять демократию и гражданское самосознание.
Словом, наша политическая элита не должна увлечь себя крайностями государственного экспансионизма, грозящего прийти на смену безбрежному либерализму 90-х гг. Пора наконец понять, что недостаток государственного регулирования так же вреден рыночной экономике, как и его избыток. Без такого понимания мы будем постоянно шарахаться от “произвола власти” к “власти произвола”, упуская возможности для цивилизованного обновления страны.
Плохое государство можно заменить только хорошим государством, где политика социально-экономической модернизации не приносит в жертву ни свободу, ни справедливость. Такое государство мы и хотим построить.