ГЛОБАЛИСТ: Проповедь дипломата
Все-таки министр иностранных дел Лавров опубликовал полную версию своей статьи “Сдерживание России: назад в будущее?”, с публикацией которой в журнале Foreign Affairs возникли сложности. По ее прочтении становится ясно, почему российскому министру следовало бы послушаться редактора и не публиковать статью в таком виде.
Обрушивая на Запад очередные потоки критики за “попытки внедрения идеологии в международные отношения” (“идеология, когда ее путают с практической политикой, застит глаза и разум”), г-н Лавров сам неожиданно проявляет себя неоидеологом этих отношений, апеллируя ни много ни мало к религии. “Однополярность, если на то пошло, является покушением на прерогативы Всевышнего”; “Нагорная проповедь, “золотое правило”, смирение содержат нравственный закон и для международных отношений; если мы не будем поступать с другими по-христиански, то будут ли с нами так поступать? Возможно, соборность российского мироощущения делает понимание этого более доступным для нас, чем для других”. Статья – не только манифест миссионерской роли “избранной нации” (тут все понятно), но еще и попытка найти идеологическое обрамление собственному авторитарному дрейфу и антизападным поползновениям через религиозную риторику.
Читаешь и думаешь: куда я попал? На страницы авторитетного журнала по внешнеполитическим проблемам или на проповедь? Клерикализация не только страны, но и государственной политики у нас идет полным ходом. Степень этого процесса шокировала меня еще в прошлом году. Китайские коллеги рассказали мне историю о том, как президент Путин в обход протокола и невзирая на высказанные заранее – в том числе и российским МИДом – возражения, вдруг взял да и поднял на встрече с китайским лидером Ху Цзиньтао вопрос продвижения православия в Китае и визита туда патриарха Алексия. Можно только представить себе, как обрадовался тогда г-н Ху.
При этом, апеллируя к Всевышнему, Лавров формулирует цели российской политики как предельно прагматические, говоря о стране, которая хочет “просто торговать” и “отказалась от идеологии, имперских и иных “великих замыслов” в пользу прагматизма”. Воистину российская политика сегодня (и не только внешняя) является причудливой эклектической смесью циничного прагматизма и почти религиозного пафоса.
Едва ли проповедь Лаврова на фоне вполне приземленной российской внешней политики способна убедить Запад отказаться от “сдерживания” России. Скорее наоборот, статья подчеркивает лицемерие и двойные стандарты сегодняшней российской дипломатии. Министр иностранных дел, задача которого – как карьерного дипломата – сглаживать агрессивные поползновения политического руководства, вдруг начал инициативно демонстрировать фарисейские навыки.
К тому же ряд пассажей министра – например, о том, что “Россия начала проводить национальную внешнюю политику” в отличие от “интернационализма, который лежал в основе внешней политики Советского Союза”, о том, что слова западных стран о необходимости распространять демократию “годятся лишь для наивных”, и особенно об “изгнании идеологических “бесов” – разного толка экстремистских продуктов европейской либеральной мысли” – вызывают весьма тревожные исторические аналогии. Задача российской дипломатии сегодня – восстанавливать нормальный диалог с Западом, а не углублять разногласия.