Виртуальный и реальный мир Эда Велбурна

– Это действительно был особый проект для меня. Было всего несколько человек, кто принимал участие в создании дизайна CTS. Думаю, что CTS также демонстрирует огромный путь, который GM прошел к улучшению дизайна интерьера. Cadillac CTS стал для нас эталоном. Все, что мы будем делать после него, должно быть как минимум не хуже.

Новая команда, собранная президентом General Motors Риком Вагонером, медленно, но верно реанимирует компанию. Быстрых изменений в концерне, несколько десятилетий носившем титул крупнейшего автопроизводителя на планете, ждать не приходится. Но положительные перемены налицо.

За дизайн в компании, производящей легковые автомобили под 11 брендами, отвечает Эд Велбурн – всего лишь шестой главный дизайнер GM за ее вековую историю. Перед Велбурном стоят нелегкие задачи. Например, сделать дизайн марки Chevrolet глобальным. Что совсем не просто, учитывая, что под этой маркой выпускаются и микролитражки в Южной Корее, и огромные внедорожники в США. Но Велбурн, похоже, знает, как этого добиться.

Три года назад он задумал перестройку хаотичного дизайнерского хозяйства GM, насчитывающего 11 студий на четырех континентах, в единую глобальную структуру. Дизайн автомобилей GM будет разделен по страновому принципу: за создание облика пикапов и внедорожников будут отвечать дизайн-студии США, заднеприводных автомобилей – Австралии, среднеразмерных автомобилей – европейские студии, а малолитражек – европейские и корейские. Координирует работу дизайнеров Велбурн, подчиняющийся второму человеку в GM – заместителю председателя правления по созданию новых продуктов Бобу Лутцу.

Этот принцип работы в корне отличается от того, что сложился в GM к концу XX в.: тогда дизайнеры подчинялись инженерам, те, в свою очередь, бренд-менеджерам, деньги которым на разработку каждой конкретной новой модели выделяли внутренние банкиры GM. Эту безумную модель разрушил Лутц, пришедший в GM в сентябре 2001 г. Три с половиной года спустя на должность вице-президента GM по дизайну был назначен Эд Велбурн.

Сын автомеханика из пригорода Филадельфии, Велбурн провел свое детство в отцовском гараже и тогда же, по его словам, влюбился в автомобили. Но только машинами его интересы не ограничиваются – Велбурн пишет абстрактные картины и увлекается джазом, а дизайном одежды занимается почти профессионально – даже создал для себя несколько костюмов.

«Если бы GM не наняла меня, я бы ушел в фэшн-дизайн», – цитирует Велбурна газета Automotive News. Но вся карьера дизайнера после окончания в 1972 г. колледжа изящных искусств прошла в General Motors.

В ходе автосалона во Франкфурте Велбурн встретился с корреспондентом «Ведомостей».

– General Motors производит автомобили под 11 брендами. Как вы в GM работаете над разработкой новых продуктов?

– Об этом я могу рассказывать вам целый день. Давайте ограничимся стратегией. Сначала нам требуется понять, какие формы выражают философию того или иного бренда, каким дизайнерским языком следует говорить. В этом смысле очень важно портфолио каждого бренда: мы можем видеть модели каждого бренда и ниши, которые остаются незанятыми и которые мы можем заполнить. В формировании стратегии дизайна особая роль принадлежит главному дизайнерскому центру в Уоррене (это пригород Детройта), где как раз осмысливается роль и место каждого бренда в структуре компании. И если вы правильно управляете брендами, вы получаете конкурентное преимущество, но если вы делаете ошибки, то у вас будут большие проблемы на рынке.

– Когда мы увидим первый глобальный автомобиль от GM?

– Этой весной мы показали три автомобиля – мы в Америке называем их «тройняшками», а вы в Европе называете такие машины «мини». Дизайн этих машин [Chevrolet Beat, Groove, Trax] разработан в нашей студии в Корее. И они способны показать вам направление, в котором может развиваться дизайн автомобилей этой студии, – в первую очередь для бренда Chevrolet. Потому что, пока мы не сформировали единую структуру, подразделения GM по всему миру могли создавать такой дизайн автомобилей Chevrolet, как им вздумается. Естественно, для бренда Chevrolet в этом не было ничего хорошего.

И уже в облике Chevrolet Aveo, который мы показали во Франкфурте, есть довольно много общего с обликом Chevrolet Malibu. Между тем дизайн Chevrolet Aveo разрабатывался в Корее, дизайн Malibu – в США. Над дизайном различных моделей Chevrolet работают в Бразилии, в Южной Корее, в США – и вы сможете увидеть у них фамильные черты.

– Так мы уже можем назвать Chevrolet Aveo первым глобальным автомобилем GM или пока еще нет?

– Думаю, первый автомобиль, который разработан в новой глобальной структуре GM, мы увидим в будущем году. И в ближайшие несколько лет направление нашего глобального дизайна станет очевидно.

– Американские Chevrolet и корейские Chevrolet, собирающиеся на заводе Daewoo, имеют разные ДНК. Как вы собираетесь убедить покупателей, что это автомобили из одной семьи?

– Нет, с точки зрения дизайна ДНК у них одна и та же. Архитектура может быть различной – даже у различных моделей Chevrolet, собираемых в Штатах, архитектура может быть различной, но дизайн – единый. Единый дизайнерский язык, единые линии, единые формы. Я уже приводил вам пример Aveo и Malibu.

Чтобы выдерживать этот единый дизайнерский язык, требуется сильный лидер. Я контролирую все дизайн-проекты, чтобы обеспечивать преемственность. Потому что автомобильный дизайн – это не поле для самовыражения конкретного дизайнера, это очень конкурентный рынок, и нам нужна четкая стратегия как для каждого бренда, так и для каждого автомобиля, который мы разрабатываем.

– На какой стадии разработки нового автомобиля вы подключаетесь к проекту?

– С самого начала. Для каждого бренда. Часто какая-то из дизайн-студий начинает разработку нового проекта в одиночестве, а уже затем к ней присоединяются другие студии.

– У GM 11 дизайн-студий. А сколько людей сейчас под вашим началом?

– Около 1500. Очень креативных индивидуумов.

– И каково вам управлять такой армией творческих людей?

– Получается. Думаю, что я знаю почти всех. Они такие талантливые!

У нас есть две причины, почему у нас столько студий, разбросанных по всему миру. Во-первых, там же располагаются инжиниринговые центры – а дизайнерам очень важно работать в тесном контакте с инженерами. Во-вторых, нам нужно понимать культурные различия и вкусы покупателей в разных частях света. Правда, в России своего дизайн-центра у нас пока нет.

– Кстати, о России. Вы принимали какое-то участие в разработке дизайна Chevrolet Niva?

– Это довольно давний проект, и я не был в него вовлечен.

– Вы много путешествуете? Где вы сейчас проводите больше всего времени – в Мичигане?

– Да, в Мичигане больше, чем где бы то ни было еще. Но у меня и нет необходимости в ежедневных путешествиях, поскольку из Детройта в режиме виртуальной реальности я могу отслеживать работу любого из наших дизайн-центров. Но я уверен, что путешествовать очень важно – чтобы посещать другие студии, работать непосредственно с дизайнерами этих студий. У вас совершенно другие впечатления, когда создаете дизайн вместе, а не получаете уже готовый проект. Наконец, и личный контакт очень важен. То есть виртуальная реальность – это очень удобно, но она не заменяет человеческого общения, когда ты слышишь человеческий голос и можешь понять, насколько уверен человек в своей работе.

И возвращаясь к началу вашего вопроса – путешествую я довольно много. Бываю в Бразилии, в Китае – у нас там есть дизайн-студия, в Индии, в Австралии, в Европе – здесь у нас три студии.

– А с главными дизайнерами брендов у вас есть регулярные совещания?

– Конечно. Буквально завтра мы все собираемся в нашей студии в Руссельсхайме. Каждый понедельник у нас проходят телефонные конференции, и каждую среду мы встречаемся в виртуальной реальности.

– Как вы можете себя охарактеризовать как начальника? Вы строгий босс?

– Думаю, моя главная задача – создавать такую атмосферу, где дизайнеры могут свободно творить и доносить свои идеи до меня. Я не хочу никому ничего диктовать. Я рисую в своем кабинете, но я никогда не показываю эти рисунки своим дизайнерам. Потому что как только они увидят дизайн босса это тут же убьет их креативность: они перестанут думать и начнут выполнять идею начальника.

– Работа автомобильного дизайнера – все равно что работа футбольного тренера: каждый мнит себя специалистом и готов давать вам советы. Как вы реагируете на критику?

– Иногда сержусь, иногда делаю скидку на источник критики... Но вы не можете быть глухим к критике. Потому что критики могут быть правы. А бизнес становится все более конкурентным.

– Я видел много фотографий, где вы представляете новые автомобили вместе с Бобом Лутцем. Вы дружите или вам положено вместе участвовать в презентациях в силу занимаемых вами должностей?

– У нас схожие вкусы в дизайне, и у нас складывается хорошее сотрудничество. Но если я с чем-то не согласен, я всегда дам ему об этом знать. Как и он мне. У Боба сложилась великая карьера, и я даже и подумать не мог, что когда-то буду работать под его началом.

– GM производит три автомобиля – Pontiac Solstice, Saturn Sky, Opel GT, построенные на единой платформе. На ваш взгляд, какая машина красивее?

– Сложный вопрос. Я отвечу на него таким образом: в моем гараже стоит Saturn Sky. Но я не исключаю, что у Pontiac Solstice более космополитичный дизайн – более чистые, простые линии и, быть может, лет через 20 он будет смотреться более эффектно.

– Чтобы продвинуть в Европе бренд Cadillac, вы построили на базе Saab 9-3 специально для европейского рынка Cadillac BLS. Но автомобиль европейцев не заинтересовал. Как вы думаете, в чем причина? Может, в том, что для BLS долгое время не было любимого в Европе дизельного двигателя? Или европейцам не понравился дизайн?

– Сфера моей ответственности – дизайн, так что с моей стороны было бы правильнее говорить именно о дизайне. Хотя Европа – рынок требовательный, и для успеха здесь нужны правильные двигатели. Думаю, в случае BLS был комплекс причин – и двигатель, и дизайн, и реклама. Возможно, что универсал BLS будет даже более успешен, чем седан. Потому что универсал выглядит еще менее похожим на Saab 9-3, чем седан.

– Новый Cadillac CTS, премьера которого прошла в январе в Детройте, на мой взгляд, выгодно отличается от прежних Cadillac и дизайном, и качеством отделки. Как вы думаете, какова будет судьба этого автомобиля?

– Я верю, что новый CTS будет очень успешен, и в Европе в том числе. Потому что дизайн хорош – и интерьера, и экстерьера. CTS первого поколения имел очень строгий дизайн. У нового CTS сохранились типичные для Cadillac грани, но экстерьер стал более утонченным. Материалы интерьера стали более изысканными, ездовые повадки – отточеннее. И у него будет дизельный двигатель! (Смеется.)

– Вы можете назвать CTS своим самым дорогим ребенком?

– Сколько времени требуется GM для создания автомобиля – от рисунков до серийной машины?

– Зависит от машины и ее размеров. Создание полноразмерного внедорожника может потребовать восемь лет. Для других моделей хватает четырех-пяти лет. А Solstice был вообще создан очень быстро. На рынке очень важно действовать быстро, но я считаю, что еще важнее предложить рынку правильный и прекрасно сделанный продукт. А это может потребовать больше времени.

– Когда вы закончили рисовать последнюю картину?

– Последнюю картину?! Бог мой, а ведь я не рисовал уже четыре года! Но я очень люблю рисовать, и всегда рисую большие полотна. Думаю, все это идет из автомобильного дизайна – когда я делаю дизайн машины, то всегда в натуральную величину. И мне нравится такой размах и в живописи. Иногда это абстрактные полотна, иногда нечто более реалистичное.

– Какие-нибудь музеи их приобрели?

– Музеи? Нет. (Смеется.) Картины есть в моем доме, у моих родителей, у пары моих друзей...

– Кто делал дизайн вашего пиджака? Не вы сами?

– (Смеется.) Нет, у меня нет на это времени. Мне действительно нравится мода, нравится архитектура. Но не в такой степени, как автомобильный дизайн.

Эталон

Впервые показанный в январе этого года на автосалоне в Детройте Cadillac CTS второго поколения стал одним из главных экспонатов шоу. Велбурн им справедливо гордится и утверждает, что Cadillac CTS задал новые стандарты качества для Cadillac и всего General Motors, ниже которых компания уже не имеет права опускаться. В США продажи Cadillac CTS начинаются осенью этого года (где автомобиль позиционируется как конкурент нового Mercedes-Benz C-класса), а следом и в Европе. Возможно, что эта модель будет и собираться в России – на мощностях калининградского завода «Автотор», рассказывал ранее «Ведомостям» генеральный менеджер Cadillac Джеймс Тейлор.

Родственники

Показанный в январе на автосалоне в Детройте Chevrolet Malibu и Chevrolet Aveo, представленный в сентябре во Франкфурте, – провозвестники будущего глобального стиля Chevrolet. Несмотря на ощутимую разницу в размерах, у Malibu и Aveo очевидны фамильные черты. Разработанный в США Chevrolet Malibu (на фото внизу) поступает в продажу на североамериканский рынок в ноябре 2007 г. Chevrolet Aveo (на фото вверху), дизайн которого разработан в южнокорейском центре General Motors, появится в Европе в марте 2008 г. Но Велбурн подчеркивает, что эти машины еще нельзя считать «глобальными» Chevrolet: «Первый автомобиль, который разработан в новой глобальной структуре GM, мы увидим в будущем году».

Выбор дизайнера

В США и Европе GM выпускает три родстера, построенных на единой платформе, под названиями Saturn Sky, Pontiac Solstice, Opel GT (на фото сверху вниз). Pontiac Solstice поступил в продажу в США в 2006 г., на следующий год пришел черед Saturn Sky и Opel GT. Двухлитровый турбированный двигатель, устанавливающийся на автомобили, развивает 260 л. с. По признанию Эда Велбурна, в его гараже стоит Saturn Sky.