Чайковский с перцем

Нет худа без добра: сорвалось исполнение оперы «Богема», но Теодор Курентзис взамен дал программу из не менее популярной оркестровой музыки. Которая тем не менее прозвучала подобно новинке.

Фокус был в том, что ради исполнения Чайковского два камерных оркестра соединились в один симфонический. Стыковка прошла без сучка без задоринки: трудно было понять, кто из музыкантов прибыл из Новосибирска, где играет в камерном оркестре Musica aeterna, а кто – москвич, участник камерного оркестра Musica viva. Были призваны музыканты и из других оркестров.

Образовавшийся состав мог бы поспорить в сыгранности с лучшими стационарными симфоническими оркестрами. А перцу добавило то, что камерные музыканты привнесли свое понимание штрихов – более детализованное и заостренное. Зная толк в аутентизме, часть музыкантов играли на жильных струнах, но не избегая вибрато. Увертюра-фантазия «Ромео и Джульетта» и Шестая симфония прозвучали с той отточенностью, с которой играются квартеты и секстеты. Это не убавило исповедальному посланию Чайковского выразительности, и даже самые трагические страницы игрались с настроением праздничной эффектности. Мажорное противостояние неумолимому року было декларировано еще в начале программы, когда была исполнена увертюра Моцарта к «Дон Жуану».