Выборы: Логика схватки
Окончательные результаты выборов в Думу станут известны... Однако определенные итоги их стали очевидны уже к концу предвыборной кампании. В частности, то, что результаты выборов вряд ли будут признаны оппозицией, равно как и международной общественностью. Конечно, это не столь важно c «суверенно-демократической» точки зрения. Но в действительности в рамках существующего сегодня миропорядка выборы всегда имеют определенный международно-правовой аспект.
Парадокс в том, что сами власти приложили максимум усилий к тому, чтобы итог кампании был именно таким. Ограничение доступа для иностранных и независимых российских наблюдателей, беспрецедентное полицейское давление на оппозицию, административное давление на избирателей по различным каналам, невиданное, на порядки превышающее обычное число взятых открепительных талонов, очевидное неравенство партий в доступе к электронным СМИ, откровенная ангажированность центральных телеканалов, телеобращение президента, вступающее, на мой взгляд, в конфликт с нормами закона, наконец, прямо противоречащее закону изменение за несколько дней до выборов порядка обработки и оглашения результатов Центризбиркомом – все эти действия работали на делегитимацию будущих итогов голосования.
Более того, все эти действия выглядели бы избыточными, если бы речь шла о простых выборах в парламент. Если бы нынешние выборы проходили в далеком от транспарентности и справедливости режиме выборов 2003 г., «Единая Россия» и на этот раз могла бы набрать большинство голосов с огромным отрывом от конкурентов. Однако такой результат, вполне удовлетворительный для 2003 г., совершенно не решал политической задачи, поставленной Кремлем на выборах 2007 г.
После того как Владимир Путин возглавил список «Единой России», думские выборы 2007 г. стали, с точки зрения Кремля, не выборами в парламент, но первым этапом двухходовки, в результате которой Владимир Путин должен сохранить в своих руках максимум власти после окончания его конституционного президентского срока. Думские выборы были позиционированы как неформальный референдум о доверии Владимиру Путину. Так как Владимир Путин не будет участвовать в президентских выборах, легитимировать его власть после ухода с президентского поста должны были выборы парламентские. Населению было предложено проголосовать за Владимира Путина еще до того, как оно будет голосовать за следующего президента. При этом результат этих выборов должен быть заведомо более убедительным, чем результат будущих выборов президентских. Проще говоря, Владимир Путин должен получить больше голосов, чем будущий президент. Задача двухходовки – перевернуть традиционную для России конструкцию. Главными становятся выборы парламентские, а выборы президентские на их фоне становятся вторичными, вспомогательными.
По итогам прошедшей кампании можно, кажется, признать, что идея сделать Владимира Путина первой тройкой «Единой России» была ошибкой. Этот ход не позволил конвертировать поддержку президента со стороны значительной части населения в прямой электоральный результат. Объединение бренда «Владимир Путин» и бренда «Единая Россия» было воспринято населением по меньшей мере прохладно. И преодолеть его двусмысленность до конца кампании так и не удалось. Партия «Единая Россия» во многом остается для россиян, особенно на местах, партией бюрократического произвола и бюрократического передела. Она концентрирует в себе в глазах населения отрицательные эффекты политического монополизма, в то время как Владимир Путин концентрирует в себе положительные, с точки зрения населения, эффекты единоначалия. Таким положение вещей оставалось и на протяжении прошедшей кампании. За Путина призывали голосовать, в то время как принуждали голосовать от имени «Единой России».
Не слишком убедительной получилась, кажется, и попытка искусственной идеологической мобилизации электората. Ожесточенное давление на оппозицию – и в особенности на СПС – призвано было сформировать атмосферу поляризации в обществе, перевести дискуссию в истерические тона, не оставить места системной оппозиции. И уже на этой основе сформировать образ «внутреннего врага», ассоциированного с «врагом внешним».
Однако выступление президента в зале «Дружба», призванное стать кульминацией этого процесса, вступило в противоречие как со сложившейся политической традицией, так и с духом Конституции. Согласно российской Конституции президент является гарантом конституционных прав граждан. Особенно это важно в период выборов. Именно поэтому традиционно президент в России занимал (во всяком случае, внешне) позицию «над схваткой». И обращался к гражданам страны с призывом сделать ответственный и самостоятельный выбор, заранее признавая их право на этот выбор и свою готовность признать его итоги. Агрессивные эскапады Владимира Путина в качестве участника парламентских выборов против своих непосредственных конкурентов – таких же легитимных участников выборов – явно ломали эту традицию.
Не вызывает сомнения, что итоги голосования, которые огласит Центризбирком, продемонстрируют убедительную победу «Единой России» и Владимира Путина. Однако истинность этой победы вызовет не только протесты оппозиции, но и сомнение у весьма широких слоев избирателей. Организаторы кампании решили сделать ставку одновременно и на популярность Путина, и на административные возможности бюрократической вертикали, однако две эти ставки не дают синергетического эффекта. Наоборот, вступают в противоречие. В рамках первого подхода людей призывают сделать искренний и самостоятельный выбор, в рамках второго лишают права на самостоятельность. Издержки использования второго подхода, делегитимирующие результаты голосования, снижают значимость того электорального капитала, который призваны были принести выборы Владимиру Путину.
Эти проблемы при реализации первого этапа двухходовки, призванной решить для Путина «проблему-2008», увеличивают вероятность того, что инерционный сценарий передачи власти будет казаться в Кремле все менее надежным, а аргументы в пользу сценария радикализации политической обстановки – все более весомыми. Вероятность такого развития событий еще более увеличивается на фоне явного обострения межклановых и внутриклановых столкновений, выплеснувшихся наружу в последнее время в серии арестов крупных чиновников.