Андрей Реус: «Мы не отбираем, а покупаем акции», - Андрей Реус, генеральный директор ОПК «Оборонпром»

– По директиве, я же работаю в компании, 51% акций которой принадлежит государству. Но мое присутствие в совете директоров «Роснефти» вполне оправданно. «Роснефть», «Газпромом» и другие нефтегазовые и энергетические компании – крупные потребители продукции машиностроения. Так что в случае с «Роснефтью» у меня есть возможность в том числе понимать потребности потенциального заказчика.

Андрей Реус занял пост гендиректора ОПК «Оборонпром» чуть меньше года назад. На прежнем месте работы – в Минпромэнерго – Реус в основном курировал вопросы, связанные с ТЭК. Сразу после отставки правительства именно о нем заговорили как о возможном преемнике Виктора Христенко на посту министра. Но по иронии судьбы Реус стал первым, кого отправил в отставку новый премьер Виктор Зубков. В тот же день бывший чиновник стал гендиректором подконтрольной «Рособоронэкспорту» объединенной промышленной корпорации «Оборонпром». Но даже перестав быть чиновником, Андрей Реус по-прежнему возглавляет советы директоров «Зарубежнефти» и «Транснефтепродукта» и входит в совет директоров «Роснефти».

– Вы возглавили «Оборонпром» меньше года назад. Не жалеете, что променяли на эту должность пост замминистра промышленности?

– В кресле чиновника я провел 10 лет. За это время можно просто корнями в него врасти и уже не вырваться никогда. Поэтому я не сожалею о смене рода деятельности. В бытность замминистра я в обязательном порядке тратил по 3,5 часа в день только на прочтение бумаг. Теперь с точки зрения времени я работаю ничуть не меньше, но нет постоянной привязки к этой бумажной работе, и это большое облегчение.

– Разделение Минпромэнерго, по вашему мнению, удачная идея?

– Я не принимал участия в принятии этого решения, а судить за других – неблагодарное дело. Разделение министерства потребует больших внутренних изменений и может занять время. Но на Минэнерго приходится огромный кусок работы, поэтому логика в его выделении в отдельное министерство, безусловно, есть.

– Как вы в целом оцениваете работоспособность нового правительства? Где, на ваш взгляд, будет центр принятия решений?

– Оно работоспособно, по структуре есть преемственность. Могу также сказать, что работать с теми людьми, которые представляют новое правительство, мне комфортно. Многих из них я знаю и понимаю, куда надо стучаться и писать для решения задач оборонной промышленности.

– Куда чаще всего «стучитесь»?

– В Минпромторг, конечно.

– «Оборонпром» – это госкомпания. Вы себя кем больше ощущаете – управленцем или бизнесменом?

– Если ощущаешь себя хозяйственником, не надо идти работать в бизнес вообще. «Оборонпром» – это бизнес-структура, и работаю я, соответственно, по законам бизнеса.

– Чиновники спорят, должен ли «Оборонпром» стать частью госкорпорации «Ростехнологии» или нет. Вы сами как считаете?

– Я наемный менеджер, а есть собственники, которые и должны решать эти вопросы. Если вы имеете в виду позицию Минфина (не поддерживает переход «Оборонпрома» в «Ростехнологии». – «Ведомости»), то это обычное явление: происходит рабочий процесс обмена мнениями между структурами, вовлеченными в процедуру согласования документов. Что касается самого «Оборонпрома», то мы всегда работали в тесном взаимодействии с «Рособоронэкспортом». «Рособоронэкспорт», который входит в «Ростехнологии», дает гарантии под наши займы, продает нашу военную технику, мы пользуемся его инфраструктурой не только в России, но и за рубежом. Самостоятельное решение всех этих задач – очень дорогостоящее дело. Это и есть бизнес-логика, которая делает наше взаимодействие реально эффективным. Так что наши позиции с «Ростехнологиями» не расходятся ни на йоту.

– Помимо «Оборонпрома» «Ростехнологии» заинтересованы в консолидации огромного количества активов – начиная от «АвтоВАЗа» и заканчивая медным Удоканским месторождением. Такие аппетиты, с вашей точки зрения, не чрезмерны?

– Если бы вы задали мне этот вопрос год назад, когда я был замминистра, я, возможно, и рассуждал бы по поводу аппетитов. Сейчас могу сказать лишь одно: сегодня есть общее понимание того, что стратегические для государства отрасли могут быть консолидированы. И государство должно иметь контроль в этих отраслях хотя бы потому, что оно вкладывает туда большие бюджетные средства. Те отрасли, в которых работает «Оборонпром», – вертолетостроение и двигателестроение – как раз к ним и относятся.

– То есть вы уверены, что создание госкорпораций в промышленных отраслях будет эффективным?

– Безусловно. В свое время я участвовал в дискуссиях о «невидимой руке рынка». Ведь еще в 2000 г. звучали утверждения, что лучшая промышленная политика – это ее отсутствие. Но эта самая рука почти задушила авиацию, двигателестроение и множество других стратегически важных отраслей. Сейчас ситуация изменилась: промышленная политика есть, она сформулирована в целевых программах и реализуется. А в отраслях, связанных с обороной, нигде в мире без государственного участия не обходится.

– Замена чиновников в советах директоров госкорпораций на независимых директоров, о которой недавно говорил первый вице-премьер Игорь Шувалов, нормально работать поможет?

– В сокращении участия госчиновников в советах директоров различных компаний, конечно, есть определенный смысл. Будучи замминистра, я участвовал в работе 10 советов директоров. Что можно успеть сделать в таком режиме работы? Это же надо вникать в проблемы каждой компании, принимать ответственные решения. В этом плане наличие профессиональных директоров – здравая мысль.

– У «Оборонпрома» независимые директора появятся?

– «Оборонпром» – компания стратегическая. Но для наших дочерних структур это логично. Проведение IPO «Вертолетов России» потребует избрания не менее трех независимых директоров.

– С кандидатурами независимых определились?

– Определимся, когда придет время.

– Вы перестали быть чиновником, но сохранили кресло в совете директоров «Роснефти»...

– Ну вы же сами хотели, чтобы как можно больше независимых директоров было (смеется).

– А вы разве голосуете не по директиве?

– К вашему приходу в «Оборонпром» холдинг «Вертолеты России» был уже практически сформирован. Ваша задача – консолидировать двигателестроение. Как идет формирование Объединенной двигателестроительной корпорации (ОДК)?

– В апреле был подписан указ президента, по которому мы в течение 15 месяцев должны консолидировать контрольные пакеты акций предприятий, которые войдут в ОДК. Сейчас на согласовании находится распоряжение правительства во исполнение этого указа. Но уже сегодня мы работаем над структурой управления холдинга, бизнес-моделью, приобретаем пакеты акций в двигателестроительных предприятиях. Купили 19,27% Уфимского моторостроительного производственного объединения (УМПО). Планируем приобрести еще около 9% его акций у компании Roinco Enterprises Ltd. Сейчас мы проводим все необходимые процедуры, в том числе связанные с привлечением финансирования.

– А в какой стадии сейчас инициированные Росимуществом разбирательства о незаконной, с точки зрения государства, приватизации 25% акций УМПО?

– Судебный процесс еще не завершен: Федеральный арбитражный суд Уральского округа вернул дело в первую инстанцию, но принял решение об обеспечительных мерах в отношении 19,98% акций УМПО, которые были приобретены НПО «Сатурн» в декабре. Они запрещают НПО «Сатурн» продажу или залог этих акций. Убежден, что этот пакет должен быть возвращен государству.

– Между тем за разрешением увеличить долю в УМПО до контрольного пакета в антимонопольные органы уже обратилось НПО «Сатурн»...

– Сразу же после выхода указа мы направили акционерам НПО «Сатурн» письменное предложение о продаже 13% плюс 1 акция, такого пакета нам не хватает до получения контроля в «Сатурне». Однако до сих пор ответа не получили.

– Но гендиректор и совладелец НПО «Сатурн» Юрий Ласточкин неоднократно давал понять, что ему больше нравится идея объединения с УМПО с сохранением контроля у частных акционеров. Как вы собираетесь с ним договариваться?

– На мой взгляд, есть определенное недопонимание со стороны руководителя НПО «Сатурн» Юрия Ласточкина целей и механизмов создания холдинга и перспектив дальнейшего развития отрасли. Хотел бы подчеркнуть, что мы не отбираем эти акции, а покупаем. Пакет, который нам нужно собрать, необходим для осуществления контроля за стратегической отраслью. Никто не препятствует кооперации и взаимодействию НПО «Сатурн» с УМПО, равно как и с другими предприятиями, которые должны войти в объединенную корпорацию. Как Пермь (группа «Пермский моторостроительный комплекс», контроль в которой уже получил «Оборонпром». – «Ведомости») работала с Рыбинском (НПО «Сатурн». – «Ведомости»), так и будет работать. «Оборонпрому» передается госпакет акций «Сатурна» (37%), это серьезная доля, которая позволяет продолжать переговоры. Надеюсь, что здравый смысл возобладает. Переговоры с НПО «Сатурн» могут растянуться по времени, но я уверен, что договориться удастся.

– За сколько вы предлагаете купить 13% акций НПО «Сатурн»?

– Пока я предлагаю сделать независимую оценку предприятия.

– А сколько хотят частные акционеры?

– Торг – это всегда элемент риска, творчества. Есть люди, которые сразу хотят включить в стоимость синергию, но ведь ее еще надо получить. В случае с НПО «Сатурн» мы готовы привлечь независимого оценщика, чтобы он устраивал обе стороны. Надо отметить, что это далеко не первое предложение, сделанное НПО «Сатурн». Их было уже несколько: помимо прямой продажи предлагалась и конвертация доли частных акционеров предприятия в акции «Оборонпрома» на основе независимой оценки наших предприятий. Однако отношение руководителя НПО «Сатурн» к этому предложению также было деструктивно.

– Какие сделки еще готовите?

– Приобрели 11,66% акций ОАО «Авиадвигатель», которое входит в Пермский моторостроительный комплекс, и 12,27% привилегированных акций ОАО «Моторостроитель». Сейчас мы решаем вопрос о том, как в целом будет функционировать самарский куст: будет ли создана управляющая компания, или будет сформирована группа во главе с головным предприятием, которым может стать «Моторостроитель», с присоединением к нему в качестве филиалов с самостоятельным юридическим статусом остальных заводов. Решение будет принято в ближайшее время. Но эти мероприятия не должны нарушать производственный процесс. Мы заключили ряд долгосрочных контрактов с «Газпромом», в частности по «Северному потоку», с Роскосмосом. Обе задачи – обеспечение предприятий заказами и рационализация управления – решаются нами параллельно.

– «Моторостроитель» возглавляет представитель Роскосмоса. После сделки с «Касколом» руководство смените?

– Структурные изменения в управлении самарским кустом в целом, возможно, потребуют кадровых решений, но это вопрос не сегодняшнего дня.

– Что будет представлять из себя Объединенная двигателестроительная корпорация при создании и какие ее финансовые и производственные показатели вы закладываете в свои прогнозы?

– Наша цель – создание экономически эффективного холдинга, который будет обеспечивать своей продукцией авиацию, космонавтику, энергетику и вертолетостроение. При этом российская двигателестроительная отрасль должна стать реальным игроком на мировом рынке, конкурировать с транснациональными компаниями. Основные задачи, стоящие перед нами, – повышение производительности труда, снижение издержек, стабилизация финансового положения предприятий, ликвидация непродуктивной внутренней конкуренции.

Будем проводить реструктуризацию производства. Российские предприятия до сих пор имеют полный производственный цикл, а в мире так давно уже не работают. Пока в сравнении с западными компаниями наши производители серьезно проигрывают. Так, объем годового производства всех российских двигателистов составляет порядка $2,5 млрд. При этом на производстве занято 125 000 человек. Для сравнения: объем производства Pratt & Whitney – $11 млрд, количество занятых – 38 500 человек, Rolls-Royce – $12,5 млрд и 27 800 человек. Без всех начавшихся структурных преобразований и поддержки государства изменить эту ситуацию невозможно. Я не знаю частных инвесторов, готовых сейчас вкладывать в двигателестроение до 10 млрд руб. ежегодно. Это под силу только государству. Сейчас разрабатывается федеральная целевая программа развития отечественного двигателестроения на период до 2015 г., которая четко определит стратегические цели отрасли и объемы ее финансирования. Для развития отрасли, по нашим расчетам, из федерального бюджета необходимо до 2015 г. ассигновать не менее 84 млрд руб. При условии консолидации отрасли и достаточных инвестиций планируемый рост объемов реализации по отрасли составит 15% в год. Экономика страны находится на подъеме, и двигателестроительные предприятия должны и в организационном, и в производственно-финансовом плане соответствовать новым требованиям.

– Кто финансирует консолидацию активов «Оборонпромом»?

– Государство передает нам крупные активы, которые будут приобретены корпорацией путем выпуска допэмиссии в пользу государства. Также кредитуемся как в государственных, так и в частных банках.

– С Банком развития планируете работать?

– Мы уже сотрудничаем по вертолетной тематике и рассчитываем на взаимодействие в двигателестроении. Причем речь может идти и о стратегическом партнерстве, включая вхождение банка в акционерный капитал ОДК. Но пока переговоры по этому поводу в начальной стадии.

– Переговоры о возможном вхождении в ОДК велись с украинским «Мотор сич». Эта тема еще актуальна?

– Тема продолжает оставаться интересной и им и нам. Но никаких конкретных решений нет.

– А планы по созданию на Заводе им. Чернышева производства вертолетных двигателей, которые сейчас закупают у «Мотор cич», потенциальному партнерству не помешают?

– Одно другому не мешает. С одной стороны, мы по-прежнему заинтересованы в сотрудничестве с «Мотор cич», с другой – у нас есть понятное желание не зависеть полностью от партнера, тем более иностранного. Я убежден, что нужно иметь производство двигателей у себя в стране. С 2010 г. рассчитываем получить первые российские двигатели для вертолетов с Завода им. Чернышева.

– Стратегия «Вертолетов России» уже утверждена. Каковы ее основные моменты?

– Первая задача заключается в создании эффективной корпоративной структуры управления, иначе будет просто невозможно конкурировать с западными компаниями. Сегодня «Вертолеты России» уже являются управляющей компанией почти для всех предприятий группы. Планируется передача пакетов вертолетостроительных предприятий от «Оборонпрома» непосредственно «Вертолетам России». К 2010 г. должен быть осуществлен переход группы «Вертолеты России» на единую акцию, а к 2011 г. – выход на IPO.

Второй важный момент в стратегии – это создание и развитие новой бизнес-единицы, которая будет отвечать за сервисное обслуживание нашей техники, заниматься продажами на протяжении всего ее жизненного цикла. Это так называемый инфраструктурный подход. Посудите сами: вертолет живет минимум 35–40 лет, значит, в течение всего этого времени можно зарабатывать на его техобслуживании, а это еще пять-шесть цен к стоимости самой машины. Обслуживание жизненного цикла двигателя дает еще три цены. На этих схемах уже работает весь мир, но в России сервисное направление пока не развито. Сейчас мы формируем сервисную сеть обслуживания нашей техники: подписаны документы по созданию техцентра в Индии, на подходе – Китай, Латинская Америка, Ближний Восток, Африка.

– С другими параметрами IPO, помимо сроков, вы уже определились?

– Размещение будет как в России, так и за рубежом. В интересе иностранных инвесторов мы не сомневаемся, ведь около 80% нашей вертолетной техники идет на экспорт. К тому же ряд иностранных инвесторов уже участвуют в капитале отдельных предприятий и оценивают свои вклады как эффективные. Конкретные площадки и объем размещения называть пока рано, но государство в любом случае оставит контроль за 50% плюс 1 акция.

– Какие прогнозы по финансовым показателям «Вертолетов России» заложены в стратегию?

– У нас прописаны планы по объемам производства и продаж, что будет влиять на капитализацию компании. Сейчас продажи вертолетной техники ежегодно растут на 20–30% ежегодно. В 2007 г. предприятия холдинга поставили 120 вертолетов. К 2010 г. мы хотим поставлять заказчикам порядка 280 машин. В 2015 г. мы ставим перед собой задачу довести эту цифру до 400 машин. Эти планы, я думаю, можно будет пересмотреть в сторону увеличения. К 2010 г. мы надеемся увеличить долю «Вертолетов России» на мировом рынке до 7–8%. Это очень амбициозная задача, особенно с учетом того, что мировые игроки сейчас очень активны и растут более быстрыми темпами, чем мы. Выручка предприятий группы «Вертолеты России» в 2007 г. превысила 29,5 млрд руб., в 2008 г. планируем рост на 20–30% Чистая прибыль предприятий группы составила 2 млрд руб. С 2011 г. мы планируем обеспечить среднегодовой объем продаж вертолетной техники на уровне 75 млрд руб.

– Модельный ряд в стратегии «Вертолетов России» прописан?

– У «Вертолетов России» есть утвержденный модельный ряд, который является базовым вариантом и включает достаточно широкий набор техники. Это сделано осмысленно, так как максимальная диверсификация обеспечивает устойчивую работу на рынке. В течение этого года «Вертолеты России» будут проходить этап подготовки бизнес-планов и подробных инвестиционных проектов по каждой модели.

– Есть ли приоритетные проекты?

– Мы условно выделили семь ключевых инвестиционных проектов: это проекты Ми-8М, Ми-38, Ка-226, Ка-62, Ми-54, Ми-28Н и «Ансат» разработки и производства Казанского вертолетного завода. При этом для каждого типа вертолетов нами уже проработан и утвержден двигатель, который будет устанавливаться на них. Заявка на финансирование проекта Ка-226 уже подана в Банк развития, другие проекты на подходе.

– Правда, что в модельном ряду нет Ка-60?

– Он есть. Но как военная машина, работы по нему финансируются по линии ГПВ, однако этих средств явно недостаточно для нормального развития проекта.

– «Оборонпром» планирует продажу холдинга «Автокомпоненты», консолидировавшего ряд вазовских смежников, «АвтоВАЗу». Сделка уже готова?

– У «Оборонпрома» есть опыт в консолидации активов, в частности в вертолетостроении, поэтому перед нами и была поставлена задача собрать и привести в порядок этот бизнес. Но он не является профильным для нас, поэтому компания будет продана. Сделка должна завершиться в ближайшее время.

Сотрудничество с иностранцами

«В мае мы на паритетных началах создали совместную компанию по дистрибуции техники AgustaWestland в России и странах СНГ. Для нас этот проект важен с точки зрения получения опыта по организации продаж. Сейчас мы договариваемся о создании СП по производству вертолетов AgustaWestland в России. Наше участие в совместных проектах означает включение России в международную кооперацию в высокотехнологичных отраслях. Мы исходим из варианта «50 на 50». Такое соотношение устраивает обе стороны. Руководитель СП будет со стороны AgustaWestland» «На выставке HeliRussia-2008 «Вертолеты России» подписали протокол о намерениях по созданию двигателя для вертолета Ми-38 с компанией Pratt & Whitney Canada» «С Eurocopter мы обсуждаем возможности взаимодействия в сфере совместной разработки и производства вертолетной техники» «Ведем переговоры с Turbomeca по двигательной тематике»