Влиять на цену нефти

Россия хочет активно влиять на мировую цену нефти, заявил министр энергетики Сергей Шматко на выездном совещании правительства в Петропавловске-Камчатском. «Мы занимаем такое значительное место в мировом нефтяном сообществе, что должен появиться наш российский фактор, может быть, даже не один», – объяснил министр. «У нас совершенно четкое убеждение, что с учетом тех американских горок, которые испытывала цена на нефть в последнее время, нам, как большой, уважаемой нефтяной державе, надо сформулировать подход и свое отношение к этому», – добавил Шматко. Минэнерго уже готовит соответствующие предложения, которые собирается огласить на алжирской сессии ОПЕК в декабре.

Представители Минэнерго не смогли прокомментировать слова министра. Один из его подчиненных предположил, что Шматко имел в виду более тесное взаимодействие России с ОПЕК. Однако Шматко сказал, что Россия хочет влиять на цену нефти не через действия, совместные с ОПЕК, а самостоятельно.

Возможности влиять на цену нефти у России очень ограничены, хотя мы и лидеры по производству и продаже нефти, говорит Валерий Нестеров из «Тройки диалог». Из-за холодного климата в России невозможно «закрывать кран на нефтяной трубе, когда правительству захочется», думает Нестеров.

Чиновник правительства считает инициативу Шматко интересной. Если бы можно было держать цену нефти в разумных для российского бюджета пределах – примерно $90, – было бы отлично, говорит он, полагая, что на реализацию идеи потребуется несколько лет.

Стоит подумать об идее резервирования месторождений: они полностью готовятся для запуска, но работать начинают, когда нужно повлиять на цену нефти, сказал Шматко. Нефтяные заповедники резервируются для стратегических запасов в США, отмечает Нестеров. Этот опыт может быть применим в России, например в Восточной Сибири, считает он. Нужно будет определить, какие компании будут иметь право разрабатывать такие подготовленные месторождения. Непонятно, кто должен проводить предварительную подготовку месторождений – государство или частные компании, говорит вице-президент «Норникеля» Владимир Энгельсберг. Государство добычей не занимается, а если будут зарезервированы месторождения, подготовленные частными компаниями, им надо возмещать недополученную выгоду, полагает он.

В долгосрочном плане правительство о резервах полезных ископаемых уже позаботилось, отмечает представитель Минприроды Николай Гудков. В закон о недрах внесены поправки о федеральном фонде резервных участков недр. Это разведанные и нераспределенные месторождения дефицитных полезных ископаемых. Министерства и ведомства уже согласовали порядок создания этого фонда, он передан на подпись премьеру, уточняет Гудков. Какие месторождения будут считаться дефицитными, решит правительство.

Странная инициатива, удивлен Денис Борисов из ИК «Солид». Спрос и предложение давно не влияют на нефтяные цены, считает он: цена колеблется под воздействием спекулятивных факторов – мирового соотношения валют, вывода денег с фондовых рынков на рынок сырья и проч. Только если Россия совсем перестанет экспортировать нефть, цена может качнуться, иронизирует Борисов. Доля России в мировом предложении нефти (за вычетом нефти, потребляемой внутри страны) – около 6%. Нефтянка обеспечивает примерно треть доходов консолидированного бюджета, или чуть менее четверти ВВП, напоминает Борисов. Поэтому правительству будет психологически сложно снижать экспорт нефти ради гипотетического роста ее цены, заключает он.

Представители «Роснефти», «Газпром нефти», «Лукойла» и ТНК-BP от комментариев отказались. Сотрудник крупной нефтяной компании считает, что говорить о замораживании месторождений странно: добыча в России и так снижается.