Парад правильности

Вечер состоит из трех частей. Симфония до мажор Джорджа Баланчина на музыку Бизе – уже давно репертуарная единица. Две другие части – премьеры. Алексей Ратманский перенес на сцену Большого свои нью-йоркские «Русские сезоны» на музыку Десятникова. Гран-па Мариуса Петипа на музыку Минкуса – постановка и хореографическая редакция Бурлаки, увлеченного воссоздателя старинных балетов.

– Почему из трехактной «Пахиты» вы показываете только Гран-па?

– Был когда-то огромный балет, который поставил в Париже в 1846 г. Мазилье, а в 1847 г. Петипа привез из Франции в Россию свою редакцию и какие-то танцы поставил заново. Это был его первый балет, который шел до 1919 г., пока указом советского правительства не был исключен за ненадобностью (было написано именно так, я видел этот документ). Только благодаря усилиям Лопухова и Вагановой, благодаря Школе и Луначарскому от этого балета остались некоторые танцы – один из номеров первого акта и достаточно большой, получасовой номер из третьего акта. В Большом театре эти фрагменты периодически возникали – но лишь для гастролей или на очень короткий срок. Мне хочется, чтобы этот теперь уже одноактный балет существовал в нашем репертуаре. Потому что назначение Большого – сохранять лучшие образцы.

– В Гран-па занято 49 человек, и все – корифейки, солистки и балерины...

– В 1881 г. этот номер ставился в качестве подарка к бенефису любимой балерины Петипа Екатерины Вазем (это на нее он поставил «Баядерку», она прожила очень долго и умерла в 1937 г. в России, у нее многие учились). В этом бенефисе танцевали все ведущие танцовщицы – ее коллеги по Мариинке. Номер не зря называли парадом драгоценностей – не только благодаря украшениям, которые надевали на себя танцовщицы. Дело было в мастерстве самого Петипа – умении преподнести балерин. К тому же это профессиональный парад выученности, правильности и школы. Так же, как это было в XIX в., балерины в сегодняшнем Гран-па танцуют вариацию, в которой они себя считают наиболее эффектными.

– Много ли сегодня в мире реставраторов балетов?

– Милисент Ходсон и Кеннет Арчер, Пьер Лакотт. В России были Лопухов, Ваганова, Гусев, на смену которому пришел Никита Долгушин. Сегодня в Петербурге есть Сергей Вихарев, а в Москве – Наталья Вознесенская, которая занимается и наследием Лопухова, и наследием Петипа. Есть и люди, занимающиеся сохранением тех версий старинных спектаклей, которые были в ходу в XX в., – например, Герман Прибылов. Хотя на самом деле, я думаю, их гораздо больше. Другое дело, что не существует мирового культурного центра исторического балета. Есть разрозненные фонды, скажем фонд Баланчина, который занимается мировым наследием балетмейстера.

– Каким вы видите соотношение старого и нового в репертуаре балета Большого с вашим вступлением в должность худрука?

– Думаю, что руководитель не должен во главу угла ставить свои личные пристрастия. Однако эстетике академического театра подходят не все направления. Я говорю, скажем, о спектаклях свободной пластики. С другой стороны, какие-то танцевальные стили можно попробовать как направление на Новой сцене – в основном для артистов, для их развития. Новая сцена – площадка для спектаклей второго плана. Не по качеству, а по масштабности – для одно-двухактных спектаклей. Когда откроется основная площадка, спектакли, не совпадающие с эстетикой базового репертуара (хорошо, что они есть, – танец развивается), могут остаться на Новой сцене. Но у академического театра свои задачи. Есть замечательные русские спектакли, одни утрачены, а другие нужно срочно собрать, пока они совсем не исчезли; допустим, наследие 30, 40, 50-х гг. И, конечно, возобновление старинных балетов – например, «Эсмеральды» Жюля Перро в редакции Петипа 1899 г.

– Какие кадровые изменения ждут труппу с вашим приходом? Народу в ней достаточно или больше чем достаточно?

– Больше чем достаточно. Мне кажется, что труппу в 220 человек может позволить себе только Россия. Ни в одном западном театре столько нет. Но я не думаю, что ее надо сокращать. Большая труппа – это наша сила. Пьер Лакотт не зря приехал ставить «Дочь фараона» к нам. Только труппы Большого и Мариинского театров могут позволить себе поставить такой грандиозный спектакль. Только мы можем показать нормально «Спящую красавицу» или «Корсара».