Картина мира: С расчетом на чудо
Менеджеры делятся на три категории. Большинство – середняки, хорошо усваивающие правила и играющие по ним в меру способностей. Они карабкаются по служебной лестнице и добираются до среднего звена или чуть выше, но не до самых высот. В следующей группе талантливые и умные работники, которые, однако, по правилам играть либо не умеют, либо отказываются. Они могут начать карьеру ярко, но потерять интерес или рассориться с начальством. В результате они достигают гораздо меньшего, чем середняки. В высшие же сферы пробиваются те, кто не только понимает, как работает организация, но и умеет использовать ее ресурсы для самопродвижения.
Если сравнить Россию и Китай с карьеристами, то они окажутся похожи на два последних типа.
К середине 1980-х гг. стало ясно, что обе державы проиграли холодную войну. В таких терминах они это не формулировали, но осознали, что их экономическая система уступает Западу в эффективности и жизнеспособности, их население малопроизводительно и, следовательно, бедно, а сами они занимают намного менее значимые места в мире, чем заслуживают. Россия и Китай начали интегрироваться в мировую систему, но каждая страна делала это по-своему.
Россия действовала как талантливый, но недисциплинированный менеджер. Она с энтузиазмом отбросила коммунизм и ринулась в рынок, но так же быстро остыла. Сбережения советского времени испарились, как только были отпущены цены, а на волне приватизации в лидеры вышли не самые светлые люди страны.
Сложилась парадоксальная ситуация. Интеграция в мировую экономику позволила России разбогатеть, когда выросли цены на нефть. Такого уровня потребления тут не было с пресловутого 1913 года. Но вновь обретенное богатство лишь настроило россиян против США, стержневой державы мировой системы. Правила этой системы Россия хочет изменить и пытается идти своим путем.
Китай повел себя иначе. Он не только не признал поражения в холодной войне, но и в мировую экономику интегрировался очень выборочно, продавая иностранным инвесторам свою дешевую рабочую силу и отсутствие законов по защите труда и природы. Быстрому росту страны помогло не только это, но и международная конъюнктура: у западных компаний были дешевые инвестиционные средства, технологии стали крайне мобильны, а американский массовый рынок требовал все больше дешевых товаров. В результате за последние 15 лет Китай стал частью мировой экономики.
В Пекине трезво понимают, что система, от которой страна теперь зависит, выгодна богатым странам, и в первую очередь США. Китай, например, полностью зависит от американского рынка потребления. Собственное население Китая не способно поддерживать такие темпы роста. Богатство этой страны вложено в доллары и казначейские бумаги США, причем должник тут имеет преимущество, поскольку, разогнав инфляцию или опустив доллар, он может обанкротить кредитора. И наконец, Китай зависит от рынка энергоносителей и ресурсов, на котором цены установлены в долларах.
Тем не менее Китай стремится не столько изменить эту систему, сколько научиться извлекать из нее выгоду. Многие китайские менеджеры учились в Америке и знают ее не понаслышке. Кроме того, западные фирмы плохо работают на развивающихся рынках, особенно в Африке и Латинской Америке. Китай инвестирует в эти страны, создавая рынки для своих товаров и условия для импорта нужных ему ресурсов. В Китае также понимают, что международные организации заинтересованы в членстве их страны. Поэтому КНР вступила в ВТО и извлекает из этого статуса свои выгоды.
У России нет плана, а есть свободно парящее недовольство мировой системой. Это заставляет ее метаться в переговорах с той же ВТО: бросать переговоры на полпути, заявлять о создании таможенного союза, который не несет никакой выгоды, и, наконец, вновь говорить о продолжении переговоров.
Без четкой программы и видения своего места в мировой экономике России суждено быть пешкой в чужих руках. Когда российские руководители требуют ограничения роли доллара в мировой финансовой системе, они, похоже, верят, что это возможно. Китай же поднимает этот вопрос лишь тогда, когда хочет напомнить Вашингтону, что центробанк Китая держит $1 трлн американского долга. Сейчас это напоминание к месту, поскольку США как раз подали жалобу на Китай в ВТО.
В своем желании насолить Америке Россия готова поставлять энергоносители Китаю по сравнительно низкой цене, надеясь на создание некоего двойственного союза, при котором Китай покупает российское сырье и поставляет готовые товары. Китай уступки принимает, но трудно себе представить, чтобы он стал зависимым от поставщика, который постоянно пытается использовать нефть и газ для давления на покупателей. С другой стороны, если китайские товары наводнят российский рынок, что останется от планов создания более гармоничной экономики? Если Китай где-то к середине этого века станет равным партнером США или же возглавит мировую систему, нет сомнений, что россияне будут вспоминать нынешнюю «зависимость» от Вашингтона как золотой век.