Кармелитки в аскезе

Простой по форме и впечатляющий по содержанию спектакль Карсена очередной раз доказывает, что пышность опере не указ. В венском Театре ан дер Вин «Диалоги кармелиток» Пуленка поют на французском, тем более что в главных партиях заняты носители языка – сопрано Патрисия Петибон (Бланш) и лирический тенор Ян Бёрон (шевалье де Ла Форс).

Оперные постановки давно уже перестали быть пышным и ярким зрелищем. Но та степень минимализма, которую избрал канадский режиссер Роберт Карсен, поразит даже самых отчаянных сторонников лаконизма в театре. Вместе с английским художником Майклом Левиным он решил обойтись практически без декораций. Сцена представляет собой огромное пространство с темными стенами, порой они чуть поднимаются, чтобы вышел хор, тогда становятся видны и несколько рядов прожекторов, стоящих по бокам.

В постановке нет визуальных эффектов. Все строится на тончайшей проработке звука (симфоническим оркестром Венского радио дирижирует Бертран де Билли) и диалоге голосов. Впрочем, южно-африканское меццо-сопрано Мишель Бреедт с ее удивительным пианиссимо в партии матери Мари и американка Дебора Поласки как мадам де Круасси радуют не только голосами, но и драматическими талантами.

Но Карсен придумал психологически захватывающий спектакль, построенный на универсальных мизансценах, в которые могут вписаться любые исполнители. Общий рисунок происходящего на сцене движения важнее деталей. Финальная сцена казни, когда во время исполнения Salve Regina монахини одна за другой беззвучно падают на пол, не только оказывается кульминацией оперы, но и геометрически выверенным чертежом.

Столь же графично построена и сцена последнего свидания Бланш и ее брата, умоляющего сестру покинуть кармелиток: монахини стоят длинной цепочкой, уходящей в глубь сцены, и кажется, нет никакого шанса преодолеть эту преграду.

«Диалоги кармелиток» считаются последним оперным успехом ХХ века – никакие последующие оперные произведения не закрепились в мировом репертуаре. В принципе, венский спектакль был хорошо известен любителям оперы еще до нынешней премьеры: Карсен ставил «Кармелиток» в миланском «Ла Скала» (за что был удостоен премии итальянских критиков Аббиато), затем его версию переняли театры Мадрида и Амстердама. В австрийской столице «Кармелитки» шли три года назад, но с другим составом. Возобновлять былой успех – занятие рискованное. Любой спектакль, казавшийся хорошим, со временем может превратиться в автопародию. То, что современность принимает как данность, редко годится для вечности.

Но постановку Карсена можно без преувеличения назвать театральной классикой, спектаклем, в котором нет ничего лишнего. Его режиссура не только не устаревает с течением времени, но кажется более актуальной.