«Рынок телекоммуникационного оборудования падает везде, кроме Китая»

Весной 2011 г. АФК «Система» приняла решение о продаже 63,9% «Ситроникса» концерну РТИ, недавно учрежденному АФК совместно с Банком Москвы. Идея логична – объединить весь высокотехнологичный бизнес под одной крышей. Но ее реализация может оказаться делом более сложным, хотя бы потому, что акции «Ситроникса» торгуются на Лондонской фондовой бирже. О том, что как сделать бизнес «Ситроникса» «частью чего-то большего», каковы преимущества китайского Тяньцзиня перед подмосковным Сколковым с точки зрения разработчиков и почему России не нужно следовать за Саудовской Аравией, в интервью «Ведомостям» рассказывает президент «Ситроникса» Сергей Асланян

– «Ситроникс» становится частью высокотехнологичного концерна – компании РТИ, на базе которой АФК «Система» объединяет свои высокотехнологичные активы. Что изменится для «Ситроникса»?

– С точки зрения структуры владения – немного: у «Ситроникса» меняется материнская компания и из «дочки» «Системы» «Ситроникс» становится «дочкой» РТИ.

Но в объединении есть индустриальная логика: консолидация высокотехнологичных активов АФК на базе РТИ должна привести к росту акционерной стоимости. В первую очередь – за счет достижения синергий между активами (скажем, организации единого R&D-центра) и повышения эффективности управления ими. Кроме того, такая сильная объединенная компания станет гораздо более привлекательным партнером, способным как выполнять крупные и сложные заказы (которые уже появляются на российском hi-tech рынке), так и выстраивать стратегическое взаимодействие с государством для инновационной модернизации экономики. Она сможет выступать одним из ведущих поставщиков комплексных инновационных инженерных, информационно-технологических и микроэлектронных решений.

– Сейчас «Ситроникс» – публичная компания, 17,55% ее акций торгуется на Лондонской фондовой бирже. Объединение с РТИ означает делистинг?

– Говорить об [акционерном] объединении РТИ и «Ситроникса» еще рано. В настоящий момент планируется, что РТИ станет для «Ситроникса» материнской структурой. Окончательное решение о схеме реорганизации пока не принято, рассматриваются разные варианты.

– Но вы планируете объединение отдельных сегментов бизнеса?

– Очевидно, в объединенной компании будут сформированы дивизионы по основным отраслям: системам безопасности, IT, телекоммуникационным решениям, продукции для оборонной промышленности и т. д.

– Каким будет экономический эффект от реорганизации?

– Цикл разработки любого высокотехнологичного продукта занимает несколько лет, поэтому говорить о достижении сиюминутного экономического эффекта было бы наивно. Конечно, мы делали предварительные расчеты. Но вы должны понимать – создается компания со штатом около 20 000 человек, даже в МТС не работает столько специалистов. Поэтому в первый год наша главная задача – ограничить уровень расходов.

Предстоит сложный процесс интеграции R&D-центров, производственных и корпоративных культур и т. п. Для нас это большой вызов. Но интеграция – это мировой тренд, на примере мировых гигантов доказавший свою экономическую эффективность.

– Год назад вы планировали присоединить к «Ситрониксу» компанию «Интеллект телеком» и создать на ее базе центр исследований и разработок (R&D). Во что трансформируются эти планы теперь?

– Как вы понимаете, активную деятельность в области НИОКР ведет не только «Интеллект телеком», но и его акционеры – и «РТИ системы», и «Ситроникс», и МГТС. Наша цель – объединить усилия всех подразделений, занимающихся НИОКР, для достижения синергии. На базе чего это произойдет и по какой схеме – пока еще решается.

– Вы упоминали о планах создания еще одного крупного R&D-центра на базе совместного предприятия (СП) «Ситроникса» с ZTE в Китае...

– Да, СП с ZTE обладает всеми условиями для успешного НИОКР: штаб-квартира расположена близ города Тяньцзинь, что в получасе езды на поезде от столицы Китая – Пекина, рядом море, предприятие на семь лет полностью освобождено от уплаты налогов, в его распоряжении – дешевая рабочая сила, вся инфраструктура... Как говорится, «сбыча мечт» (смеется).

– Вы уже договорились с ZTE о принципах работы R&D-центра?

– Мы обо всем практически договорились, но расскажем, только когда окончательно все утвердим и проведем через необходимые корпоративные процедуры.

– «Ситрониксу» нужно будет что-то внести в качестве вклада?

– Принципиально активы, которые должны быть внесены в СП, определены. В ближайшее время список этих активов планируется финализировать и утвердить.

Но главное не это, главное – обеспечить R&D-центр заказами. И, судя по предполагаемым проектам, по заказам, которые мы уже получаем, загрузить центр разработками получится – как с нашей стороны, так и со стороны китайского партнера.

– А что может разрабатываться в этом совместном с ZTE центре?

– Например, продукция на базе технологий RFID (высокочастотные радиометки для маркировки товаров в магазинах, на складах и т. п. – «Ведомости»). Сегодня в мире как раз бум спроса на такую продукцию, причем R&D-центр ZTE изначально фокусировался на RFID. Другой пример – оборудование для сетей WiMax.

– Насколько дешевле иметь R&D-центр в Китае по сравнению с Россией?

– Квалифицированный инженер в Китае стоит около $20 000 в год – включая его зарплату, социальные выплаты и т. д. В Чехии, где у нас тоже есть центр разработок, сумма другая – 50 000 евро. В России – $30 000–50 000 в год.

– Еще есть российский проект «Сколково». Там тоже создаются и инфраструктура, и благоприятный экономический режим. Почему вы выбрали Китай?

– Безусловно, «Сколково» откроет новые для России возможности развития технологий, и в долгосрочном горизонте планирования R&D мы учитываем и их. Перспективы «Сколково» как стартапа мы оцениваем очень положительно. Но так как техническая составляющая этого проекта находится на этапе реализации, мы пока не видим таких точек соприкосновения, в которых мы могли бы начать развивать совместные проекты уже сегодня. Если же говорить про Китай, то переговоры с китайскими партнерами начались давно и сейчас на финальной стадии. Создание R&D-центра в Китае – довольно масштабный проект, который потребует значительных ресурсов, поэтому сейчас перед нами стоит задача наладить все базовые процессы.

Отмечу, что развитие R&D в Китае вовсе не означает, что «Ситроникс» откажется от исследований и разработок в России. Совсем наоборот: мы активно расширяем сеть R&D-центров в российских регионах. Сейчас такой центр открыли в Санкт-Петербурге, там уже работает 120 сотрудников, на очереди Краснодар.

– Но вы что-то обсуждали со «Сколково»?

– Наша основная задача сейчас – провести интеграцию у себя внутри, разобраться с корзиной продуктов, которую мы будем разрабатывать. В общем, сделать свою «домашнюю работу».

– Но есть же примеры Nokia Siemens, Ericsson, Cisco, которые открывают в России центры исследований и разработок, даже обещают производить некие комплектующие – демонстрируют веру в российский рынок...

– А вы сами верите в эти проекты? Ну, сделают они здесь сборку – а интеллектуальная собственность (IP) будет чьей? Мы, конечно, могли бы пойти по простому пути: развиваться в полной зависимости от приходящих в Россию западных компаний или использовать их разработки, как это успешно сделали китайцы. Но, имея огромный интеллектуальный потенциал, можно выбрать и другую стратегию.

Потенциал ученых и разработчиков у нас намного выше, чем у тех стран, которые делают отверточную сборку. Нам приносят много интересных проектов, много проектов зарождается в «Роснано», с которой мы активно работаем. На этом фоне отверточная сборка коммутаторов Cisco или прочее – не тот уровень, который смог бы вывести нас на нужные темпы инновационного развития. Мы должны сами создавать и развивать технологии, стоять у истоков разработки. А производство можно отдать и в Китай, у них для этого фантастические возможности.

– Кстати, упомянутая вами «Роснано» одно время активно пропагандировала проект «умного магазина» с RFID-считывателями и «Ситроникс» обсуждал его с X5 Retail. Что в итоге?

– Мы достигли понимания с партнерами – «Роснано» и X5. Проект по созданию экспериментальной площадки, где RFID заменит штрих-коды в розничной торговле, для нас, несомненно, привлекателен. Должны быть решены интересные технические задачи, связанные со считыванием меток с различных поверхностей и материалов, т. е. будут созданы новые технологии и ноу-хау с перспективой коммерциализации в ритейле, медицине, промышленности. Технологии радиочастотной идентификации находятся в стадии роста и имеют огромный потенциал применения, для нас это хороший рынок.

– Недавно стало известно, что «Ситроникс» выиграл московский тендер на создание интеллектуальной системы управления транспортным движением. А вообще смена власти в Москве сказалась на бизнесе компании?

– Вне зависимости от того, кто занимает пост мэра, Москва – это очень сложный инфраструктурный объект, у которого есть вполне объективные, насущные потребности с точки зрения развития. Хотя Москва и входит в число крупнейших мировых столиц, мы все прекрасно понимаем, по каким критериям качества жизни уступаем Лондону, Нью-Йорку, Токио. А «Ситроникс» уже накопил достаточный объем знаний и ресурсов, чтобы реализовывать проекты масштаба интеллектуальной транспортной системы (ИТС). К счастью, нынешнее руководство города хорошо понимает и чувствует острую потребность в модернизации городской инфраструктуры.

– Недоброжелатели утверждали, что контракт на создание ИТС «Ситроникс» выиграл номинально, конкурируя с родственными компаниями. Это не так?

– Ну на то они и недоброжелатели. В тендере участвовали системные интеграторы. Единственная родственная нам компания – НИС («Навигационно-информационные системы», 51% у АФК «Система». – «Ведомости») – не конкурировала с нами, а выступала в качестве соисполнителя проекта, т. е. нашего партнера и подрядчика.

– Еще у «Ситроникса» есть многолетний контракт с московским метрополитеном на поставку транспортных карт – по $100 млн в год. После отставки Дмитрия Гаева с должности начальника метрополитена отношения с метро не испортились?

– Мы – добросовестный рыночный поставщик метрополитена. Насколько мне известно, мы смогли зарекомендовать себя как проверенного и надежного партнера и соответствуем требованиям метрополитена.

– Год назад вы рассказывали о планах превратить «Ситроникс» в фабрику инновационных продуктов. Что разработали с тех пор инновационного?

– Разработка любого инновационного продукта – это годы работы и большие вложения. Мы ведем целый ряд разработок – по тем же RFID-технологиям, в микроэлектронике. Но было бы наивно ожидать в такой капитало- и ресурсоемкой индустрии, как hi-tech, выхода инновационного продукта «по щелчку пальцев».

К тому же еще совсем недавно мы думали о том, как отрасль оправится после кризиса. Прошедший 2010 год, особенно первые шесть-восемь месяцев, был для всей индустрии очень тяжелым. Реально начать раскручивать маховик инвестиций в R&D нам удалось только с IV квартала 2010 г. Но у нас, слава богу, очень сильная техническая команда, мы четко понимаем, куда идти, что разрабатывать и даже кому это предлагать. Чтобы весь этот процесс выстроился, нам нужно всего лишь время.

– То есть инвестиции в разработки были урезаны из-за кризиса?

– Это было связано и с самим кризисом, и с той тяжелейшей ситуацией, в которой мы находились в 2009–2010 гг. Представляя итоги II квартала 2010 г., я говорил, что мы видим восстановление спроса, но медленное.

Сегодня ситуация постепенно улучшается. Уже в 2011 г. мы на 1/3 увеличиваем расходы на R&D. У нас не сильно вырастут капвложения – на 8–10%, но R&D будет расти. Это то, чему мы уделяем самое пристальное внимание.

– Появилась возможность высвободить часть денег?

– Появилась. В прошлом году у нас сократился долг, не радикально, но для нас существенно (общая задолженность уменьшилась с $745,9 млн до $699,1 млн, чистый долг – с $584 млн до $483 млн. – «Ведомости»). Причем – заметьте! – ситуация изменилась благодаря решениям и методам исключительно органического характера. То есть мы зарабатывали прибыль и отдавали долги. Когда каждый день приходишь в офис, собираешь совещания, мотивируешь людей – поверьте, любые изменения весьма существенны.

– Крупнейший бизнес «Ситроникса» – телекоммуникационные решения – почти весь прошлый год сокращался. Сумеете переломить эту тенденцию?

– 65% телеком-бизнеса – это Греция, а Греция ввиду общей экономической ситуации упала на 20%, даже больше. Отсюда и общее падение телеком-сегмента.

Маржа выросла тоже в основном за счет греческого подразделения, которое сокращало людей, зарплаты. Вы представляете, что это такое – для 2000 человек сократить зарплаты на 15%, да еще в Европе? Но они сумели это сделать.

В целом рынок телекоммуникационного оборудования падает везде, кроме Китая. Я думаю, что европейцы уже окончательно проиграли этот рынок китайцам.

Мы работаем над тем, чтобы сделать из этого бизнеса некую cash-cow. Хотим сохранить объем (и думаю, что сохраним, учитывая имеющуюся клиентскую базу), маржу. Но магистрально этот бизнес, конечно, должен быть частью чего-то большего. Именно поэтому мы стремимся развивать международные стратегические партнерства – с Китаем, Индией. Например, в начале мая заключили партнерское соглашение с индийской Shyam Networks, планируем начать работать в этом формате и с другими компаниями в Индии. В нынешних рыночных условиях только такие действия могут обеспечить конкурентоспособность за пределами страны. Если не вступать в альянсы, то в лучшем случае сохранишь существующий уровень, ну, может быть, будешь расти на единицы процентов.

– Чем может заинтересовать иностранцев альянс с «Ситрониксом»?

– У нас есть разветвленная сеть эффективно работающих R&D-центров. Мы уделяем этому особое внимание, открывая R&D-лаборатории в российских регионах: здесь мы можем не только заниматься разработками для собственных нужд, но и выполнять внешние заказы. Поэтому для зарубежных компаний мы интересны как R&D-партнер, который может локализовывать продукты, дорабатывать их под специфику местного рынка и регуляторики, проводить сертификацию. Кроме того, наша широкая клиентская база позволяет предлагать продукцию [потенциальных партнеров] нашим заказчикам, а «Ситрониксу» выступать в роли системного интегратора. Помимо этого международные партнеры видят в нас носителя технологий и компетенций по биллингу, дизайну и производству микросхем, разработке радиотрактов и антенн. Кстати, нашим биллингом постоянно интересуются и другие мировые лидеры – производители ПО для биллинга.

– В декабре 2010 г. принадлежащий «Ситрониксу» зеленоградский завод «Микрон и НИИМЭ» показал премьеру Владимиру Путину опытный образец микрочипа с топологическим размером 90 нм. Когда начнется серийное производство?

– Это был не просто тестовый образец – он был аттестован независимой экспертизой на соответствие ключевых параметров нашей технологии 90 нм международным стандартам. Осенью 2011 г. хотим запустить фабрику в коммерческую эксплуатацию. Кроме того, в июне мы рассчитываем выпустить чип для универсальной электронной карты (УЭК), а в ноябре получить сертификацию от Mastercard и Visa.

В бизнесе микроэлектроники мы давно, с 2002 г., и сейчас подошли к тому, чтобы предложить рынку отечественный продукт с нашим криптоядром, который при этом будет сертифицирован во всем мире. Вы, наверное, слышали, что мы хотим войти в уставный капитал ОАО «УЭК», чтобы участвовать в формировании технических требований к универсальным электронным карточкам, которых будет выпущено 120–140 млн в течение следующих пяти лет. Это дополнительная загрузка производства, защита национальных интересов, дополнительные рабочие места.

– Сбербанк и другие учредители УЭК уже согласны пустить вас?

– Предварительное решение есть. Мы планируем туда войти с миноритарным пакетом. Но мы хотим разрабатывать этот чип, находясь с уважаемыми банками-заказчиками за одним столом. Для нас важно понимать требования, понимать динамику спроса.

– Это будут чипы с типоразмером 180 нм?

– Сначала 180 нм, а через полтора года – 90 нм.

– Откуда еще вы ждете заказов на чипы 90 нм?

– RFID-метки, биопаспорта, «Глонасс», промышленные микроконтроллеры. Основная добавленная стоимость чипа – это дизайн. И мы собираемся строить национальный дизайн-центр. Сейчас в стране есть разрозненные дизайн-центры, и необходимо их объединить в единую экосистему, где мы выступили бы как консолидатор и как производственная площадка (foundry) для превращения разработок дизайн-центров в массовую продукцию, в серьезные продажи. Это национальная идея, которая полностью соответствует логике развития отрасли.

– Раньше вы искали партнера для создания такого дизайн-центра. Нашли?

– Надеюсь, что в этом будет участвовать Российская академия наук. И мы очень заинтересованы в участии «Роснано».

– Деньгами?

– «Роснано» могла бы выступить соинвестором. А Академию наук мы хотели бы видеть организующим центром. Мы – коммерческая фирма, все остальные, кто войдет в этот центр, тоже. Нам нужен некий медиатор процесса, чтобы нас всех координировать.

– Сроки создания дизайн-центра понятны?

– Мы планируем сделать это до конца текущего года. Чтобы загрузить новую фабрику, нужны продукты. А чтобы получить продукты, нужны дизайн-центры. Мы выделяем под этот центр специальную площадку в Зеленограде, готовы вкладывать деньги, потому что для нас это критически важно.

– Какого порядка инвестиции потребуются?

– $20–30 млн. Но не в деньгах дело, а в стройности концепции и в желании кооперироваться. Слишком много участников процесса – и все со своими амбициями. А для коммерциализации разработок требуется слаженная работа всей цепочки, от дизайна до готовых электронных систем.

– И как вы убеждаете этих разрозненных участников рынка подключаться к проекту?

– Мы готовы брать их в партнерства, в том числе и в капитал. Мы не настаиваем на контроле.

– В прошлом году Путин проводил большое совещание по поддержке отечественной микроэлектроники. Вы и «Роснано» предлагали закрепить за российскими производителями рыночные ниши, чиновникам были выданы поручения проработать идеи... А практический результат какой-нибудь есть?

– Практический результат – комиссия по модернизации при президенте Дмитрии Медведеве приняла решение, что УЭК будет делаться на российском чипе. Сейчас чип нашего производства отправлен на сертификацию для использования в платежной карте по системе EMV. Сертификация, как правило, длится 6–12 месяцев, но мы планируем закончить этот процесс как можно раньше.

Понятно, что жизнь всегда ставит задачи, которые сложнее, чем то, что вы можете сделать. Но у нас нет ни малейшего сомнения, что с этой задачей мы справимся, представим отечественному рынку отечественный продукт, соответствующий самым высоким международным стандартам качества.

– А по остальным направлениям, о которых вы говорили на совещании у Путина, – чипы для цифровых телеприставок, RFID, интеллектуальные счетчики учета электроэнергии? Есть уверенность, что вас услышали?

– Мы чувствуем понимание государства, и мы просто обязаны показать, на что реально способны российские производители. Сделаем УЭК – будем двигаться дальше, не сделаем – морально будет намного сложнее ожидать новых заказов. Но я убежден – мы справимся.

– Важная составляющая стратегии «Ситроникса» – участие в частно-государственных партнерствах. А какая доля выручки компании сейчас приходится на госконтракты?

– В прошлом году – 25%. В 2009 г. было чуть меньше, примерно 21%. Надо учитывать, что в прошлом году у нас увеличилась и общая выручка, но доля оборота от госкомпаний росла еще быстрее.

– То есть тенденция хорошая?

– Конечно. Разумеется, хотелось бы, чтобы этот рост был еще более быстрым. Но еще раз говорю – hi-tech индустрии дали шанс, и мы его будем использовать.

– Один из государственных проектов – «Глонасс» – фактически доверили АФК «Система». «Ситроникс» в результате получил какие-то дополнительные возможности?

– Мы будем разрабатывать чип для «Глонасс», уже этим занимаемся.

– Для пользовательских устройств?

– Да. Хотим в середине 2012 г. показать этот чип – уже на базе технологии 90 нм.

– Это потенциально большой рынок?

– Например, для того, чтобы система экстренного реагирования на автокатастрофы («ЭРА «Глонасс») не просто заработала, а была эффективной, каждая машина должна быть оснащена устройством, позволяющим определять местоположение автомобиля при аварии и сообщать основные параметры в службу экстренного реагирования. Это должно быть как ОСАГО, у каждого автомобилиста. То есть рынок огромный.

– Раньше вы говорили и о планах двигаться дальше – в сторону микрочипов с типоразмером 65–45 нм.

– Сейчас, когда кризис отступил, мы возвращаемся к этой идее, хотим в этом году начать хотя бы проектировать чипы по технологии 65–45 нм. Но понятно, что нужны масштабные инвестиции, и, если честно, мы больше видим себя в роли оператора данного проекта, чем якорного инвестора. Не все под силу частному бизнесу – есть сферы, где решающая роль отводится государству. Мы уверены, что справимся с технической стороной задачи, но с точки зрения финансовой – первую скрипку должно играть государство.

– Какого порядка нужны инвестиции, чтобы поднять проект?

– Около 60 млрд руб.

– Но ведь, став частью объединенного hi-tech концерна РТИ, вы улучшите финансовое положение?

– Конечно. Планируется, что соотношение долг/OIBDA у РТИ будет на уровне 2–3, это весьма здоровый показатель.

– У вашего греческого партнера – Intracom Holdings – остается опцион на продажу «Ситрониксу» оставшихся 49% Intracom Telecom. Они не собираются воспользоваться этим опционом?

– Насколько мне известно, на данный момент наши партнеры не собираются реализовывать данный опцион, хотя продолжающийся в Греции кризис вносит коррективы в бизнес Intracom Telecom. Им сейчас нелегко.

– Как бы вы охарактеризовали поддержку российской hi-tech отрасли государством? Она вообще есть, вы ее ощущаете?

– Я вижу здесь два важных момента. Первый – тот инновационный потенциал, который в последние годы смог нарастить частный бизнес. Видя потенциальный спрос на инновации, мы уже давно занялись сложными проектами, требующими больших инвестиций, которые должны были создать предпосылки для технологического скачка в стране. Сейчас у нас действительно есть экспертиза и возможность реализации проектов государственного масштаба – таких проектов, результат которых сможет качественно оценить каждый житель страны.

С другой стороны, если государство хочет развивать инновации, выйти на глобальные рынки и уйти от сырьевой зависимости, нужно максимально использовать уже имеющийся потенциал и компетенции. Для этого нужно помогать создавать рынки, где эти компетенции будут востребованы. То есть создавать спрос на инновации.

Мы никогда не занимали пассивную позицию, сидя сложа руки и ожидая помощи от государства. Легко критиковать, но нужно идти и делать. Мы участвуем во всех комиссиях по модернизации, рабочих группах, совещаниях – и с Минкомсвязи, и с Минпромом... Не хочу, чтобы это звучало чересчур пафосно, но любой небольшой шажок государства нам навстречу будет означать сотни новых рабочих мест, увеличение спроса, повышение конкурентоспособности страны.

Уже сейчас на экспорт идет 20% нашей продукции – значит, продукция пользуется спросом. А почему 20%, а не больше, знаете?

– Нет. Почему?

– Потому что цена в себестоимость упирается! Чем больше внутренний заказ, тем ниже себестоимость, тем больше поставки на экспорт. В этом, кстати, кроется один из секретов китайской экономики. Например, китайские производители телеком-оборудования сначала получили внутренние заказы на построение телеком-сетей на своем огромном рынке и затем смогли выйти далеко за пределы домашнего рынка с опробованным качеством и уже сниженной себестоимостью.

– Может, корень проблемы в том, что российская экономика остается сырьевой? Сколько ни говорят об инновациях, а структура экономики не меняется.

– Была такая шутка: чтобы у нас инновации развивались, баррель нефти должен стоить долларов 75 (смеется).

– Но зависимость экономики, даже сырьевой, от высоких технологий так или иначе растет. Даже нефтяным компаниям нужно больше компьютеров, суперкомпьютеров, более качественный интернет-доступ.

– Вы в Саудовской Аравии были?

– Нет.

– Они вообще не переживают по этому поводу. У них, кажется, 75% доходов страны приходится на экспорт нефти, и им не нужно никакой инновационной экономики.

– Тогда получается, что и ваша компания, и вообще hi-tech бизнес в России обречены на неуспех. Вы занимаетесь тем, что здесь не востребовано.

– Нет, не так. Мы же не спорим, что универсальная электронная карта нужна каждому гражданину. Почему наши российские паспорта все такие затертые и замасленные, знаете? Потому, что нет другого документа, который использовался бы вместо паспорта. А у американцев паспорта чистые и красивые – все данные у них на social ID. А у нас один паспорт – и все, не дай бог его потерять. У меня недавно украли паспорт– так это был просто кошмар: я ездил по ЖЭКам, собирал какие-то справки...

Но рано или поздно появится новый документ на основе чипа, где будет храниться вся нужная информация и куда можно будет встроить много разных приложений – кредитных, биометрических и т. д. А дальше вопрос – как его сделать? Легче всего пойти и купить – например, у NXP или Gemalto. Но можно сделать свой, российский продукт, специально для России. Я уже четвертый год руковожу «Ситрониксом» и с каждым годом все больше понимаю важность импортозамещения как одной из национальных идей, хотя я прекрасно знаю, преграды какого уровня стоят на этом пути. Поэтому, когда нам удается продвинуться вперед, да еще в таком чувствительном сегменте, как микроэлектроника, я – честно – испытываю настоящую гордость.